Воспоминания: 1802-1825. Том I - [113]

Центр нашей позиции, неудачно расположенный между дорогами на Витри и на Бар-ле-Дюк, был прорван всей массой французской кавалерии и отброшен в болото и кустарники. Полки, которые держались дольше всех, пострадали больше всего; генералы Орурк и Балк надеялись смелыми атаками восстановить бой, однако, угрожаемые с фронта, охватываемые густыми колоннами и обстреливаемые фланкирующим огнем пушек, они только увеличили беспорядок. Не успела наша конная артиллерия вступить в дело, как была увлечена в бегство нашей собственной кавалерией и бросила несколько своих орудий, увязших в болоте. Неприятель, ободренный таким легким успехом, живо преследовал нас и помешал нашим эскадронам устроиться заново. Все бежали перед ним, генерал Винценгероде был обязан своим спасением только резвости своей лошади. Все те перемешавшиеся между собой беглецы, кому удалось добраться до Бар-ле-Дюкской дороги, укрылись за моим отрядом и тем самым избежали дальнейшего преследования. Только два эскадрона Изюмских гусар, два эскадрона Елисаветградских гусар и несколько артиллерийских орудий смогли выстроиться в боевом порядке на некотором расстоянии позади моей позиции. Эта позиция оказалась удачной, мой правый фланг нельзя было обойти, а мой левый фланг защищали три казачьих полка под командованием генерала Льва Нарышкина.

Генерал Винценгероде, огорченный этой неудачей и возлагавший всю ответственность за нее на своих генералов, в то время как виноват был он один, приказал мне руководить отступлением, а сам отправился в Бар-ле-Дюк, надеясь собрать там остатки своей кавалерии. Между тем Наполеон, не удовлетворенный выигранным сражением которое стало последней победой в его блестящей карьере, пожелал разбить все то, что еще находилось перед ним в боевом порядке. Он бросил в атаку часть своей кавалерии; два эскадрона Изюмских гусар, поставленные мною впереди, были опрокинуты, а их храбрый полковник Лошкарев, свалившийся с лошади, остался во власти неприятеля. Несколько выгодно расположенных орудий и атака шести эскадронов Павлоградских гусар остановили это движение противника, что дало мне возможность продолжить в порядке свое отступление.

Поскольку неприятельская пехота не могла продолжать преследование, а кавалерия была отбита, остаток дня прошел в артиллерийской перестрелке. К счастью, темнота застигла нас еще до того, как я дошел до Бар-ле-Дюка, и положила конец этому печальному дню. Наполеон был уверен, что преследует императора Александра, жители Сен-Дизье уверили его, что тот прибыл в их город в начале сражения. Убежденный в обратном показаниями пленных, он был очень огорчен своей ошибкой и не мог более сомневаться в наступлении нашей главной армии на Париж. Он тут же приказал изменить направление движения и быстро выступил на Витри, намереваясь захватить его с ходу. Но командовавший там генерал Васильчиков защищался с достоинством, и Наполеон был вынужден отступить перед этой крепостцой, потеряв там еще один день.

* * *

Тем временем император Александр, покинув Витри, направился к Фер-Шампенуазу, где во главе кавалерии атаковал и опрокинул корпуса маршалов Мармона и <…>. Эти два корпуса, имевшие задачу прикрывать Париж и намеревавшиеся, согласно распоряжениям Наполеона, зайти в тыл нашей армии, были крайне удивлены, увидев себя атакованными. Тем не менее, они оказали стойкое сопротивление, и их удалось победить только после многократных конных атак и благодаря отваге, внушенной нашей кавалерии присутствием императора Александра. Наши потери были весьма значительны; гвардейская кавалерия показала чудеса храбрости; Император рисковал собой как последний из кавалеристов, встав во главе полков и направляя огонь батарей. После нескольких часов боя остатки двух неприятельских корпусов, спасаясь, отступили к Парижу.

Ни один полк пехоты не участвовал в этом деле; вся главная армия продолжила тогда свое движение к столице Франции, не встречая более сопротивления. Корпуса генералов Сакена и Бюлова были оставлены в Мо для наблюдения на тот случай, если Наполеон захочет пойти по нашему следу.

Наполеон, получив известие о поражении своих двух корпусов, ускоренным маршем двинулся на Фонтенбло, бросив часть армейских обозов и даже артиллерийские орудия. Генерал Винценгероде находился в Шалоне, куда он отошел, не дожидаясь моих сообщений о движении неприятеля.

На следующий день после нашего сражения я был атакован несколькими полками кавалерии и вынужден отступить через Бар-ле-Дюк. После чего этот неприятельский отряд двинулся вслед за армией Наполеона, а я получил срочный приказ прибыть в Шалон.

Наша кавалерия вновь была собрана, и мы пошли, хотя и слишком поздно, по следу французской армии. В Сансе неприятельский арьергард воспротивился нашей переправе, произошел обмен несколькими пушечными выстрелами, и французы вступили с нами в переговоры. Они нам сообщили, что наша главная армия атаковала Париж, и что Наполеон направился туда со всеми своими силами. Это известие заставило нашего генерала выступить без промедления, чтобы успеть принять участие в этом последнем и великом сражении. Мы пошли на Монтро, ускоряя марш, и беспокоясь о важных событиях, которые должны были решить судьбу Французской империи и целой Европы.