Воспитание жестокости у женщин и собак - [4]

Она с Верой и Надей пила чай. Нюрка сидела возле стола. Надя протянула ей печенье. Нюрка глянула на нее, но не взяла. Она похвалила Нюрку.

— А что он? — поинтересовалась Вера.

— Ничего… не звонит.

— Вот что, — решила Вера. — Как только он позвонит, ты Нюрку в сумку, у тебя же есть большая, и вези ко мне.

— Пока ее еще можно возить в сумке, — возразила Надя. — А когда подрастет, она же ни в какую сумку не поместится. Что тогда?

— Что, что, — передразнила Вера. — Или Нюрка в конце концов поймет, что занятие любовью свято, и будет молчать, или он привыкнет к ее лаю. Мужик, он ведь примитивен, у него ведь тоже рефлексы, как у павловской собаки. Мой Эдуард, когда ложится со мной, включает магнитофон. У него лучше всего под битлов получается.

Подруги расхохотались. Нюрка присоединилась к ним веселым лаем. Самая практичная из них, Надя, предложила:

— Может, перед этим Нюрку хорошенько кормить? Сытое животное всегда спокойнее.

— И ему тоже пару бифштексов, — предложила Вера.

Она провожала подруг. Нюрка дисциплинированно шла на поводке рядом.

Потом, привычно оглянувшись, нет ли поблизости людей, она спустила Нюрку. Нюрка понеслась в заросли кустов между домами. Вдруг донесся ее испуганный визг. Она бросилась на помощь. За кустами сидели трое мужчин. На газете были разложены закуски, стояла бутылка портвейна. Один из мужчин, в длинном модном плаще, с аккуратной шкиперской бородкой, держал Нюрку на весу за шкирку. Нюрка испуганно визжала.

— Отпустите, ей больно! — крикнула она.

— Хорошая сучонка. Породистая. — «Шкипер» рассматривал Нюрку. — И хозяйка хороша, — добавил он. — А за выгул в неположенном месте штраф десять рублей.

Она лихорадочно искала деньги.

— У меня только четыре рубля с мелочью…

— Тоже деньги.

«Шкипер» взял у нее деньги и отшвырнул Нюрку. Нюрка бросилась к ней, прижалась к ноге. Она прицепила поводок к ошейнику и потащила ее из кустов. Испуг у Нюрки прошел, и она зарычала на «шкипера», как взрослая собака.

Нюрка проходила общий курс дрессировки среди овчарок, эрдельтерьеров, колли, черных терьеров.

Дрессировкой руководил мужчина лет тридцати в поношенных джинсах и куртке. Нюрка плохо поддавалась дрессировке. Она не хотела подниматься по лестнице на вышку. Дрессировщик некоторое время наблюдал за ее ежедневными усилиями, потом подошел и сказал:

— Вы поднимитесь сами. Тогда она пойдет.

Ей пришлось подняться. Нюрка внизу забеспокоилась и, преодолев страх перед высотой, взлетела на вышку и уже без боязни спустилась вниз. Теперь спускалась она. Она тоже не привыкла к крутым лестницам и уже совсем перед концом спуска все-таки поскользнулась и полетела вниз. Дрессировщик подхватил ее. И она от страха обхватила его. Он улыбнулся ей.

— Меня зовут Борисом, — сказал он.

Она наконец отпустила руки.

— А меня Анной…

Потом она ловила на себе его взгляды. Да и сама посматривала, как он управляется с собаками. Собаки его слушались.

Они вошли в подъезд. Трое мужчин распивали на ступеньках портвейн. Среди них был и знакомый им «шкипер».

— Подросла сучонка, — прокомментировал он, оглядев Нюрку.

Она пыталась пройти, но мужчины сидели плотно. «Шкипер», посмеиваясь, протянул ей бутылку, предлагая выпить… Нюрка, считая, что это веселая игра, прыгала рядом. Все-таки она прорвалась и бросилась вверх по лестнице. Нюрка весело бежала с ней рядом…

В квартире она закрыла дверь на два замка. Села. Нюрка села напротив, заглядывая ей в глаза.

— Подруга, — сказала она, — что ж ты не защищала меня? Мы должны помогать друг дружке. Мы с тобой одни и рассчитывать можем только на себя.

Нюрка, выслушав почти понимающе, заворчала.

И снова были тренировки на площадке. Нюрка плохо ходила по буму. Сделали перерыв.

— Простите, — подошла она к Борису. — Не подрессируете ли вы мою Нюру? Я заплачу. А то через две недели экзамены, и я боюсь провалиться.

— Все будет нормально, — успокоил Борис. — Она способная. — Он улыбнулся. Улыбался он хорошо. — Завтра меня не будет. Начнем послезавтра. Встретимся здесь в семь вечера.

Она гуляла с Нюркой по берегу Москва-реки. Нюрка носилась в стае собак. Были среди них беспородные, но были и легкие на ногу пойнтеры, впереди неслась русская борзая.

Здесь же, среди собачников, делал бизнес молодой человек, продавая ошейники с насечкой, гребенки, тримлинги. Она выбрала для Нюры красивый ошейник. Заколебалась: покупать — не покупать. Все-таки купила. Собаки носились вдалеке.

И тут она увидела «шкипера». Он шел явно к ней.

— Здравствуйте. — «Шкипер» улыбнулся. — Я прошу у вас прощения.

Она промолчала.

— Понятно, — сказал «шкипер». — А я ведь с самыми лучшими намерениями. Я узнал вашу собаку, мальчишки прицепили к ней поводок и потащили. — Он махнул в сторону домов. — Собака же молодая, еще глупая, могут и увести.

Она посмотрела в сторону, куда показал «шкипер».

— Спасибо, — вынуждена была сказать она и бросилась за мальчишками.

Она догнала их у самых домов. Нюры у них не было. Она бросилась назад. Увидела, что от пляжа отъехала «Волга». Ей показалась собачья морда в салоне машины, но «Волга» уже выехала на дорогу. Впереди был светофор-мигалка, перед которым машины притормаживали, но «Волга», не притормаживая, пронеслась и скрылась за поворотом.