Воспитание родителей. Часть 3. - [9]

радуется. «Хорошо, хоть не плачет», — думал я, отпивая шампанское. Искусство умерло, а шоу

осталось. И никто, похоже, этого не понимает. Еще бы, такое великолепие, такие вышколенные

официанты встречают на входе. Одно слово — гламур. А внутри — пустенько. Искусство

направлено на радость души, а шоу-бизнес — на радость тела, на то он и бизнес.

Я допиваю бокал с шампанским. Шоу закончилось. Я смотрю на лица выходящих из зала

людей и на них тоже не вижу праздника. Завтра еще один день я проведу в Париже. А потом мне

предстоит проехать около 1100 км до Барселоны, там можно будет остановиться на ночь.

А назавтра — опять ослепительный Париж. Небольшие кафе, в которых в основном пьют

кофе с круассанами. Великолепная набережная, прогулки по которой вызывают у меня наслаждение.

Великолепная архитектура Парижа поддерживается деревьями и парками. После Москвы, где

безумная страсть к деньгам истребила значительную часть зелени, Париж выглядит очень уютно. В

Москве гулять негде. В Питере можно гулять возле Невы и каналов. В Париже можно гулять везде. Я

вспоминаю об этом через день, собирая свои вещи в гостинице. Мне нужно спуститься вниз к портье

и спросить, каким образом двигаться в направлении Барселоны. Я не догадался купить карту

Франции, но, думаю, по трассе двигаться на юг будет несложно. Мне главное — выбраться из

Парижа, потому что здесь можно увязнуть еще на час-полтора, а мне нужно добраться до места до

наступления темноты, поскольку я жаворонок, да еще и со слабеющим зрением — вечером машину

вожу плохо. Вернее, испытываю дискомфорт и излишне напрягаюсь.

Кстати, пиджачок я все-таки в Париже купил. На следующий день после «Лидо» гулял по

набережной Сены, а потом повернул к Лувру, чтобы пешком добраться до гостиницы. За Лувром

повернул налево и обнаружил галерею с небольшими магазинами. В одной из витрин я увидел мане-

кены с пиджаками, зашел внутрь, а там меня встретил продавец-араб, который немного говорил по-

русски. Или, если быть точным, француз арабского происхождения. Он сказал, что здесь продают

пиджаки самого высокого качества, но в 4—5 раз дешевле, чем в других магазинах. Мне приглянулся

отличный пиджак хорошего покроя ценой 130 евро. И ткань, и фасон, и цена — все меня устраивало.

Я потратил там всего десять минут, и мы расстались, довольные друг другом.

«Странная тенденция», — думаю я. Раньше, когда я бывал в магазинах Германии и Франции,

из десяти вещей, которые я видел, восемь-девять были добротными и функциональными, а одна —

больше для виду и рекламы. Пять лет назад в магазинах Берлина или Франкфурта реально мне

хотелось купить только половину тех вещей, которые я видел. Сейчас — 10—15%. То есть вещи ста-

ли неудобными, нефункциональными. По форме все прекрасно. Надеваешь — не нравится. Вывеска

осталась — ресторан ушел. Все деньги вкладываются в форму, в разнообразие. Форма есть, функции

нет. Похожие процессы происходят и в одежде, и в искусстве, и в еде. Сосиски, в которых нет мяса.

Колбасы, начиненные вкусовыми добавками, ароматизаторами, красителями, наполнителями.

Упаковка, цвет, форма становятся при этом все лучше. Поклонение деньгам незаметно истребляет

еду вместе с нашим телом, нашими чувствами, нашим восприятием мира. Пластмассовая еда,

пластмассовые женщины, пластмассовое счастье. Неужели в этом заключаются блага цивилизации?

Я отмахиваюсь от этих мыслей и подхожу к портье.

— Сегодня мне надо быть в Испании, — объясняю я. — Как мне выехать из Парижа в

направлении Марселя?

Мужчина разворачивает передо мной карту Парижа.

- Марсель вам не нужен, — говорит он. — Сначала держите направление на Орлеан, а потом

— на Перпиньян. Дальше указатели выведут на Барселону. От гостиницы езжайте в направлении

Эйфелевой башни. После того как через туннель проедете под Сеной, пересекаете бульвар Сен-

Жермен и идете по указателям на Орлеан.

Он показывает мне пару главных улиц, по которым я должен выйти к кольцевой. За ней уже

нужно идти по трассе и следовать указателям. Ясмотрю на часы — около десяти утра. Погода

прекрасная, светит солнце. Я прощаюсь, выхожу на улицу и подхожу к машине. «Фольксваген

гольф» — маленькая, но уютная машина. И багажник у нее достаточно объемный. Несколько

маломощная, поэтому с места ее нужно трогать деликатно, подгазовывая. Но когда скорость наберет,

12

идет плавно и аккуратно. А на трассе держится хорошо, и ехать на ней одно удовольствие. Итак,

направление известно - Орлеан. Солнце должно быть слева, поскольку я еду на юг.

ТРАССА

Полдень.

В Париже я все-таки заблудился. Взял направление на юг, проехал мимо Эйфелевой башни,

полюбовался великолепной архитектурой. После этого в голове все перепуталось, и, увидев знакомое

название «Бульвар Сен-Жермен», я двинулся вдоль него, рассчитывая попасть в южную часть

Парижа. Бульвар закончился, и почему-то мне опять пришлось пересечь Сену. Потом я вышел на

какую-то большую трассу и минут через пятнадцать увидел знакомое название — «Страсбург».