Затея Тая показалась ей оригинальной — оплатить причиненный ущерб своим временем и тяжким трудом. Она, можно сказать, даже понравилась Трейси. Но очень скоро здравый смысл охладил ее фантазию. Тай Кэмерон наверняка окажется чрезмерно взыскательным, и ей ни за что не удастся угнаться за его требованиями, как бы она ни старалась. А если ее попытки угодить Таю не увенчаются успехом, он просто утопит ее в своем презрении и пренебрежении. Так, скорее всего, и задумано Таем Кэмероном.
Вот почему надо отказаться. Куда лучше пережить его презрение прямо сейчас, чем подвергать себя душевным страданиям в будущем. Сомневаться нечего: все надежды ее тщетны, обречены на провал. Трейси попыталась придать голосу твердость:
— Сообщи, когда подготовишь счет.
Тай тут же парировал:
— Ты хочешь сказать, что согласна работать на меня?
Трейси ничего не могла определить по суровому выражению его лица. От страха ей трудно было и слово вымолвить. Спрятаться бы сейчас от Кэмерона в четырех стенах у себя дома в Сан-Антонио. Спустя какое-то время можно было бы позвонить ему и дать отрицательный ответ. Прежде чем он разъярится, успеет наговорить что-нибудь уж совсем ужасное, можно повесить трубку. Потом можно нанять адвоката, чтобы тот выступил в роли посредника и уговорил Тая принять чек.
Молчание затягивалось. Трейси пыталась набраться духу, чтобы высказаться напрямик. Ее слабый голос вновь задрожал, когда она, преодолевая страх, попыталась изложить свои доводы, прежде чем отклонить предложение Тая.
— Не такая уж я дура, чтобы работать на человека, который видеть меня не может! Что бы ты ни думал обо мне, я еще не дошла до того, чтобы напрашиваться на оскорбление.
Его плотно сжатые губы скривились в язвительной усмешке.
— Еще бы. К чему напрашиваться на оскорбление, если и без того занимаешься самоедством? — произнес Тай низким и спокойным голосом, каждым словом мучительно раня Трейси. Потом он кивнул на «субурбан», стоявший на соседней площадке в гараже на четыре машины. — Я отвезу тебя в Сан-Антонио.
Все оказалось так просто. Пытка была близка к завершению. Трейси нетвердой походкой пошла к машине, забралась на пассажирское сиденье и замерла на месте, когда Тай сел в кабину и завел мотор.
Поездка в Сан-Антонио прошла в угнетающем молчании. Под конец у Трейси каждый мускул болел от нервного напряжения.
Тай подрулил к обочине перед ее домом, и Трейси выбралась наружу. Она на миг приникла к дверце машины, пока не обрела твердость в ногах, а потом помчалась к подъезду. Швейцар открыл ей дверь.
Трейси, едва держась на ногах, слонялась по своей роскошной квартире. Ей бы надо как следует отоспаться. Тело ныло, в висках стучало, и ее так мутило, что она ничего не смогла проглотить, кроме пары сухих печений. Она до того изнемогла, что едва держалась прямо при ходьбе, но настолько перенервничала, что не могла заснуть. Мгновения тянулись как часы. Наконец Трейси оказалась в кухне перед маленькой стойкой со спиртным.
Все у нее пошло не так с Таем Кэмероном. Ей не давал покоя взгляд его жестких голубых глаз, который буравил и осуждал ее. И зачем только она одолжила его машину, зачем села за руль? Но ей так не терпелось скрыться от Кэмерона, что она готова была воспользоваться любыми средствами, лишь бы сбежать.
К тому же вдобавок ко всем своим «прегрешениям», она отказалась работать на него для возмещения урона. Было бы куда благоразумнее согласиться. Почему она решила, будто цель Тая — уничтожить ее своим презрением? Не слишком ли она предвзято судит о нем?
Это смешно, подумала Трейси с горечью. Уже одна мысль о том, что кто-нибудь вроде нее набрался бы наглости судить о Тае Кэмероне, была высокомерием в чистом виде.
Просто, оказывается, в ней еще тлеет чувство самосохранения, которое и принудило ее отклонить его предложение. В этой ситуации она приняла правильное решение. Разве не так? Трейси пришла в полное замешательство и вновь принялась бродить по дому, мучительно обдумывая каждую деталь стоявшей перед ней проблемы.
Если бы она могла совладать с собой и прекратить анализировать мгновение за мгновением то, что произошло, может, ей и удалось бы заснуть. Если бы заснуть и проснуться отдохнувшей, может, все предстало бы в ином свете. Может, все показалось бы не таким ужасным, а бремя вины — не таким уж тяжким.
Вновь очутившись перед стойкой со спиртным, Трейси замерла. Если бы заснуть…
В конечном счете ей и так ясно, что впереди ее не ждет ничего хорошего. Она потянулась за бутылкой…
У Трейси ванная была более просторной, чем спальни во многих домах, где ей доводилось бывать. Ей нравилась большая, приподнятая мраморная площадка для ванны-джакузи, расположенная под высокой стеклянной стеной, смотревшей на огни Сан-Антонио. Буйно разросшиеся растения в горшках — некоторые из них цвели — стояли вокруг. Цветы свисали и с крючков на потолке, создавая ощущение, будто ванна находится на открытом воздухе, хотя термостат в пентхаусе поддерживал постоянную температуру.
Можно полежать в горячей, пенистой ванне, любуясь огнями города, и выпить вина. Это обычно успокаивало ее. До бутылки с вином ничего не стоило дотянуться рукой, а бокал был наполнен, но Трейси еще не прикоснулась к нему.
