Как бы подчеркивая это, Тай отвернулся и пошел к двери. И так решительно захлопнул ее за собой, что в Трейси все вздрогнуло. Пробежавший по коже мороз проник в сердце, точно кусочек льда. Она презренна и безнадежна. Таю Кэмерону каким-то образом хватило лишь взгляда и нескольких скупых слов, чтобы подкрепить тайные подозрения Трейси по поводу себя и мрачные опасения по поводу того, как сложится ее дальнейшая жизнь.
Она была богата, богата почти до неприличия. Ей еще и двадцати трех не исполнилось. Она была молода, выглядела прекрасно, но жизнь ее была никчемной. У Трейси не было ни одной близкой души, не было ни цели, ни стимула к существованию.
Уйди она в любой момент из жизни, вряд ли хоть кому-нибудь на Земле, кроме матери, было бы до этого дело. Да и то… единственное, что занимало бы Рамону, узнай она, что ее дочь умерла, так это сделала ли Трейси завещание и оставила ли ей деньги.
Так или иначе, Трейси необходимо было срочно взять себя в руки. Желание найти разгадку того, что произошло с ней и как она очутилась с Таем Кэмероном, отступало на задний план перед отчаянной потребностью скрыться с его глаз.
Как только она приняла душ, почистила зубы приготовленной для нее щеткой и попыталась хоть как-то уложить волосы, Трейси торопливо прошла по огромному одноэтажному дому и в большой, выложенной красной керамической плиткой прихожей остановилась как вкопанная.
Она понимала, что оказалась на ранчо Кэмерона, но это значило также и то, что она находилась за много миль от Сан-Антонио. Без машины, без возможности уехать… Разве что позвонить в агентство по найму автомобилей и попросить, чтобы пригнали машину. Но для этого понадобится номер кредитной карты, а все, что было в ее вечерней сумочке — это водительские права, немного косметики да ключ квартиры. Трейси совсем упала духом.
Густой, низкий голос, донесшийся из гостиной, еще больше нагнал на нее страху.
— Входи и возьми себе чего-нибудь поесть.
За приглашением ничего другого не скрывалось, кроме правил гостеприимства. По крайней мере Тай Кэмерон был из тех, кто хотя бы из сострадания накормит презренную заблудшую овцу, прежде чем выгнать ее вон или отправить на задворки. А при всех своих капиталах, Трейси Леду как раз и была той самой заблудшей овцой.
Трейси неохотно отправилась на голос. О господи, как же ей не хотелось видеть строгое лицо Кэмерона, читать осуждение в его глазах. Он презирал ее. Но ведь она и сама презирала себя, так что хоть в чем-то их мнения совпадали.
В памяти всплыло еще кое-что из событий прошлой ночи, хотя Трейси никак не могла припомнить, что произошло после того, как у нее закружилась голова и Грег подхватил ее на руки. Но что бы ни произошло, ясно одно: Тай Кэмерон привез ее на ранчо и уложил в постель. Так или иначе, но ему удалось убрать Грегори Паркера Третьего с дороги.
Она уповала на то, что это произошло до того, как Грег успел сделать ее своей любовницей. Здравый смысл подсказывал Трейси, что, несмотря на стук в висках, тошноту и возбужденные до предела нервы, каких-нибудь признаков сексуального насилия она не ощущала. Но страх от осознания собственной беспомощности превращал ее мысли в сумятицу. Поскольку у нее не было теперь сомнения в том, что Грег напичкал ее наркотиками, то как далеко он зашел, чтобы не дать ей возможности сопротивляться? В памяти всплыли какие-то мерзкие эпизоды, и от этого на душе становилось все тягостнее.
Волна страха, от которой начала кружиться голова, заставила Трейси замедлить шаг в широком дверном проеме, ведущем в просторную гостиную.
Если Грег совершил над ней насилие, то, вероятнее всего, постарался избавиться от нее где-нибудь в публичном месте, поэтому-то Тай и подобрал ее. О господи…
— Тебе надо повидаться с врачом.
Мрачные слова Тая в той или иной степени служили завуалированным подтверждением ее самых худших опасений. Трейси оперлась рукой о дверной косяк.
— О-он… — Она не смогла выразить свои подозрения словами, она пытаясь заставить себя смотреть в строгое лицо Тая и набраться духу выслушать, что он скажет.
Тай сидел во главе полированного стола, накрытого для ланча. На нем была обычная ковбойская одежда, и он, верно, уже успел переделать добрую половину намеченной на день работы. Его тяжелый взгляд окинул Трейси с ног до головы, потом остановился на бледном лице и насторожился. Он понял, что она имела в виду.
— Он что? Воспользовался тем, что ты предложила?
Слезы застилали ей глаза, но она сдержалась.
— Я не предлагала.
На его красивом лице мелькнуло циничное выражение.
— А на что, по-твоему, можно рассчитывать, если пьешь с такими, как Паркер? Нечего и заблуждаться на этот счет!
Трейси судорожно сглотнула.
— Мне надо вернуться в Сан-Антонио. М-мож-но позвонить по твоему телефону?
Ей было жутко противно оттого, что она запинается. Противно, потому что это выдавало тот стыдливый страх, который переполнял ее душу.
— Можешь взять мою машину. Я потом заберу ее. — Он кивнул на стол. — Входи и поешь.
Трейси знала наверняка, что ей кусок в горло не полезет. А уж под презрительным взглядом Тая Кэмерона — тем более.
— Мне надо домой. У меня назначены кое-какие встречи.