Воспевая утреннюю звезду - [17]

Наступило молчание. Адам сидел неподвижно, он словно оцепенел, но мозг его лихорадочно работал. Несомненно одно: прошло больше двух недель, и вряд ли теперь удастся разыскать следы.

Вулф решил продолжить, полагая, что настойчивость приносит победу, даже когда дело уже кажется проигранным.

– Не думаю, чтобы тебе часто приходилось слышать о подобных вещах и, как многие, ты вправе сомневаться в правдивости таких утверждений. – Светло-зеленые глаза спокойно встретили взгляд янтарных. – Я клянусь тебе, что все это правда. Я не раз был воистину благословлен, – он намеренно подчеркнул последнее слово, – помощью, пришедшей из тех источников, смысл которых мне не понятен. Я был, есть и буду христианином, но я знаю, что действительно есть власть выше понимания священников. И я уверен, что эта власть также дается от Бога, которому мы поклоняемся.

Хотя Адам продолжал обдумывать другие возможности, он слышал все, что было сказано. Он явно был не согласен с тем, что казалось ему богохульством в устах человека, которым он так давно восхищался.

Вулф покачал головой, сожалея о явном отсутствии гибкости в мышлении друга, упускавшего редкую возможность.

– Поверь, если не Ллис, то мне, и я клянусь, что втроем мы найдем могилу Элфрика.

– Элфрика? – спросила Ллис, вспомнив, что не далее как сегодня утром Адам обвинил ее в знакомстве с этим именем.

Она взглянула в его красивое лицо, повернутое к ней с того момента, как она задала столь поразивший его вопрос, но лицо это было сейчас непроницаемо.

И вновь Адам не ответил на вопрос, полагая, что девушка лишь притворяется, что не видела его в монастыре, и предоставил Вулфу объяснять, что Элфрик был его младшим братом.

Неожиданно в разговор вступила Брина и ослабила растущую между тремя собеседниками напряженность.

– Если вы доверите эту вещь мне, я помогу Ллис подготовиться к решению загадки. – Брина догадывалась, что причиной отказа от помощи Ллис могла быть непонятная враждебность, которую Адам испытывал к девушке, и попыталась сломить его сопротивление. – Важные дела удерживают меня здесь, не то я бы присоединилась к вам завтра утром. И хотя я не могу поехать с вами, я могу предложить вам в помощь самые могучие из триад, которые знаю. Они призовут силы природы обеспечить успех в вашем деле.

Решимость Адама дала трещину. На предложение леди Брины ему было легче согласиться. Он поднялся, проскрежетав стулом по широким доскам пола. Первоначальное решение не позволить друидской колдунье касаться заветных четок брата уступило место не просто согласию на выполнение языческих обрядов, а стремлению воспринять все это, как военный маневр.

Крепко сжав губы, Ллис смотрела, как могучий человек поднимается с необычайной для его комплекции грацией. Неужели он вышел из-за стола, потому что она предложила свою помощь? Казалось, поведение Адама подтверждало это: он исчез в своей спальне и тут же вернулся с седельными сумками через плечо. Сердце девушки упало. Неужели он собирается уехать?

Адам остро сознавал, что Ллис наблюдает за ним. Ее задумчивый вид совершенно не соответствовал тому мнению, которое он составил о ней в монастыре. И более того, он начал забывать, какой видел ее тогда. Он считал, что стал жертвой притворной невинности языческой колдуньи, и именно невинность грозила пробить броню его сердца, в то время как ее чары соблазнительницы его совершенно не трогали.

Поставив тяжелые сумки, связанные кожаными ремнями, на край стола, Адам закрыл глаза. Он не позволит себе стать жертвой обмана, не поверит этому лживому лицу, не даст поколебать его нерушимую уверенность в том, что эта женщина – воплощение зла.

Сердце Ллис успокоилось, как только золотоволосый человек начал рыться в сумке. Он вынул оттуда что-то, завернутое в тонкую ткань, и так осторожно держал маленький сверток, словно его содержимое было для него драгоценно.

Положив свое сокровище на стол между Вулфом и его женой, Адам напомнил себе, что в момент смерти брата возможно Ллис была в монастыре и, вероятно, поэтому знает, где похоронен мальчик. Если для того, чтобы найти могилу брата, ему придется сделать вид, что он верит ее нынешнему обличью, он это сделает. Пусть леди Брина остается в Трокенхольте и поет свои песни, которые он уже слышал из уст Ллис. Он же молча испросит у Бога прощения за то, что позволит язычницам коснуться распятия.

Взглянув на затаивших дыхание людей за столом, чувствуя, что внимание всех, от хозяина до раба, обращено на него, Адам развернул тонкую ткань и открыл сияющие жемчуга и рубины золотых четок необычайной красоты. Это действительно была вещь необычайной ценности, но для него она представляла несравнимо большую ценность, чем для всех остальных.

В раннюю рассветную пору трое всадников выехали из ворот усадьбы. Чтобы сохранить в тайне друидские обряды, Адам оставил своих людей дома охранять семью Вулфа и усадьбу. Группа из двух мужчин и женщины быстро исчезла в густом лесу между огромными деревьями.

Тронулись в путь молча. Ллис старалась отвлечься от ехавшего впереди мужчины, но, казалось, что прежде расположенная к ней природа сейчас ополчилась против нее. Редкие лучи едва поднявшегося над горизонтом солнца проникали сквозь густую листву сомкнувшихся над головами путников ветвей. Трудно было оторвать глаза от ярких золотых волос до плеч и блестящих металлических деталей на куртке. Решив, что единственный способ воспротивиться могучему обаянию Адама – это закрыть глаза, она так и сделала. Трудно сказать, сколько прошло времени. Опытные воины ни на минуту не расслаблялись. Ллис постепенно успокаивалась, вслушиваясь в звуки леса и вдыхая его чудесный аромат.