Восьмой ангел - [26]

Михаил попытался разъяснить вопрос с поголовной бородатостью обитателей верхнего этажа, получил в ответ реплику про мужское достоинство и «вы же сами все понимаете, вы что, давно не смотрелись в зеркало?» На чем Камус с ним попрощался и дал понять, что он в заведении остается. Михаил пространно поблагодарил за внимание и информацию и быстро слинял.

Только добравшись до комнат сударыни Стуц, он осознал, как его вымотали препирательства с советниками и скользким юношей Алди и как нехорошо в животе от элитного кофе. Цо уже была на месте — хмуро посмотрела на Михаила, влила в него чашку чая с какой-то ватрушкой, дала пару таблеток и выгнала спать.

Утром оказалось, что и Цо провела день не зря. Доступ к месту преступления открыли им обоим в постоянном режиме и без сопровождения. На Михаиловы сведения она хмыкнула и уточнила, стер ли он кафф-запись той ладошки.

— Стер, конечно, — буркнул Михаил, — пришлось все посещение стирать, а то была бы заметная лакуна — но ничего, сгоняю туда еще раз. Вот спорю на щелбан — на том месте будет ровная стена, а на ней горшки с цветочками.

— Не надо щелбан, — кротко согласилась Цо, — я тоже думаю, что ее там постоянно не держат. Я, кстати, по медицинским заведениям тут ходила, вскрытия же в обычных, гражданских моргах делали. Никаких ладошек не видала, так что либо молодой врет, либо там ладошку тоже только изредка достают.

Порешив на этом, они немедленно двинулись рассматривать антикварный корабль.

Кораблик стоял в теплом воздушном доке. Дверь опять покапризничала, но в этот раз уже не всерьез, попросила Михаила показаться анфас и спокойно разблокировалась. Такие корабли Михаил видел только в исторических фильмах — всевозможные «Первопроходцы», десятки сотен серий «Героев Галактики», да даже в документалках о создании сети первых пяти секторов что-то такое попадалось. Короче, аппарат винтажный настолько, что на Капитолии такие продают как антиквариат, а главное — находятся покупатели. Михаил обошел кораблик вокруг: что-то все-таки отличалось от традиционных обводов.

— Тут должна была быть спасательная шлюпка, нет?

— Должна, должна, — согласилась Цо, — вон, захваты от нее, отстрелена штатно, без повреждений. Я-то сначала надеялась, что на ней мог уйти убийца судьи и пилота, но захваты провели в вакууме точно больше столетия. А вот видишь: следы — это прямо к открытому кессону герметизировался кто-то с несовпадающими размерами люков. Кто-то покрупнее.

— Рикэннон, а вот это что у него?

— Гравитовекторы, — ответила Цо, — защита от метеоритов. А что, они же и должны быть?

— Ну, в традиционном виде именно у такой модели — нет. Только два, вот этот верхний и снизу, под брюхом. Я эту модель, правда, живьем не видел, зато неоднократно в записи и плоское фото — не было вот этого, и во-он того, и того тоже…

— Значит, его планировали использовать, а может, и использовали, в астероидных полях.

— Рудный разведчик, понятное дело.

— Хм, — сказала Цо, — походи вокруг, может, еще что углядишь.

Но что тут можно еще было углядеть без инженерного образования? Михаил с грустью вспомнил двоих коллег, один из которых коллекционировал модели легких космических кораблей и знал бы здесь каждую заклепку, а второй защитил тезисы по капитанским меткам на космических суднах. Ну корабль. Ну на вид целый. Вход открыт, возле двери торчат по бокам четыре погнутые штуки — видимо, результат нештатного старта. Михаил оглянулся на Цо и пошел по ступенькам станционного трапа внутрь.

— Держи перчатки, — она кинула в него плотным свертком пластика. Ну да, нечего пачкать биоматериалом историческую реликвию… на месте преступления. Логично.

…Гладкий коридор старомодного бежевого оттенка, стены и пол слегка шершавые. Все прямо как в старых фильмах.

— Что за теми дверями? — спросил он, безуспешно подергав ручки справа и слева от входа.

— Тут проход к двигателям, тут топливная регуляция. При мне открывали, все стандартно.

— Каюта где?

— Нет никакой каюты, санотсек выведен прямо в рубку.

— А что там, где была каюта?

— Тоже гравитационное оборудование.

— Для воздействия или обследования?

— И то и другое, — сказала Цо и кивнула.

Михаил прошелся по рубке, заглянул под пульт управления, постоял у стены, где висела тканевая койка, заглянул в отсек оборудования для внешней работы.

— На видео вот этого почти не видно.

— Зачем мы и пришли, вообще-то.

— На фотографии Геля, а не просто похожая девочка. Под пультом валяется все тот же шнурок-оберег, что тут полстанции носит… Тебе сказали, чей он?

— Шнурок Милана. Так что и фото, скорее всего, он притащил, родители же говорили, он Гелю последний год дома повесил.

— Скафандры, угу… Погоди, дай маркировку посмотрю внутри… Произведены пятьсот семь лет назад, страшная древность. Маркировка размеров… Разная. Да… Кстати, диванчик у стены, смотри, какой просиженный. Пилотов было именно двое. Вот тут, на встроенной полке, что-то стояло долго, а теперь его нет.

Михаил вытащил из шкафа большую сумку-параллелепипед с… ношеной одеждой. Многоразовое подскафандровое белье. Михаил расстелил всю одежду по полу (Цо уселась на диванчик и внимательно смотрела), обошел несколько раз.