Воскресшая жертва - [49]

Еще до того как садовник ушел, я попросила его не говорить Шелби, что я загубила пионы, а то он будет упрекать меня, что я делала в саду мужскую работу вместо того, чтобы подождать его приезда. Странно, что я говорила это садовнику, ведь я точно знала, что Шелби никогда больше не будет копать, косить и поливать в моем саду. Я все еще вела себя по отношению к Шелби вызывающе, я пыталась рассердить его своим равнодушием, спровоцировать воображаемую ссору, чтобы уколоть его резкими ответами. Так, бросая вызов Шелби, я работала по дому: мыла, наводила чистоту, терла, стоя на полу на коленях. Он всегда говорил, чтобы я не делала лакейской работы, что я могу позволить себе нанять слуг. Он никогда не испытывал удовлетворения от выполненной своими руками работы по дому. Моя родня — обычные люди, женщины отправились на Запад со своими мужьями, но никто не нашел золота. Шелби был из «дворянского» рода, у его родни были рабы, которые расчесывали господам волосы и надевали им туфли. Джентльмен не мог видеть женщину за работой, подобно негру; джентльмен открывает дверь, выносит кресло леди и приводит в ее спальню шлюху.

Так, стоя на полу на коленях, я представила себе, как будет выглядеть наш брак, фальшивый и лживый, в котором будут сочетаться натянутые чувства с небрежным притворством.

На мне лежала большая вина, чем на Шелби. Я использовала его, как женщины используют мужчин, чтобы реализовать свое представление о полноценной жизни, играя в любовь для ублажения собственного тщеславия, которое несут гордо, как удачливая проститутка носит черно-бурую лису, тем самым демонстрируя всему миру, что мужчина у нее в руках. Поскольку мне было за тридцать и я была не замужем, меня охватило беспокойство. Я делала вид, что люблю его, играла в игру под названием материнство, купила ему экстравагантный портсигар из золота 14-й пробы, подобно тому как мужчина покупает жене орхидею или бриллиант, чтобы загладить свою неверность.

А теперь, когда трагедия смыла все цветистые объяснения, я обнаружила, что наша любовь была лишена реальных чувств, мы были как два растения, которые прививают друг к другу для получения выгодного сорта для продажи на рынке. Это было похоже на надуманную любовь в фильмах с хорошим концом. Теперь все прошло.

Два чужих друг другу человека сидели в разных концах кушетки. Мы пытались найти подходящие слова, которые бы означали для нас обоих одно и то же. Дело было в четверг вечером, перед ужином, Марк и Уолдо уже ушли. Мы говорили тихо, потому что Бесси находилась на кухне.

— Все это забудется через несколько дней, — сказал Шелби, — если мы будем держаться друг друга и хорошенько согласуем свои версии. Кто может что-то узнать? Этот сыщик глуп.

— Почему ты продолжаешь называть его «этот сыщик»? Ты же знаешь его имя.

— Давай не будем язвить, — сказал Шелби. — Это только осложнит все в дальнейшем.

— Почему ты думаешь, что я хочу продолжения? У меня нет ненависти к тебе, и я не язвлю, но и не хочу продолжения. Не сейчас.

— Говорю тебе, Лора, я пришел только потому, что она попросила меня об этом. Она просила меня прийти и попрощаться с ней. Она была в меня влюблена, мне же было на нее наплевать, честное слово. Но она грозилась предпринять что-нибудь отчаянное, если я не встречусь с ней в пятницу вечером.

Я отвернулась от него.

— Лора, сейчас нам необходимо держаться друг друга. Мы слишком завязли в этой истории, чтобы воевать друг с другом. К тому же я знаю, что ты меня любишь. Если бы ты меня не любила, то не пришла бы сюда в пятницу вечером и…

— Замолчи! Замолчи! — сказала я.

— Если бы тебя здесь не было в пятницу вечером, если ты невиновна, откуда же ты знала о бутылке «Бурбона», как ты могла так инстинктивно отреагировать на необходимость защитить меня?

— Шелби, разве нам необходимо повторять все снова? Снова и снова?

— Ты лгала, чтобы защитить меня, так же как я лгал, чтобы защитить тебя.

Все было ужасно скучно и ужасно бессмысленно. «Три Хорсис» — это был сорт «Бурбона», который пил Шелби, он покупал его для себя, когда начал ходить ко мне, а потом и я стала покупать этот сорт, чтобы для него всегда было что выпить, когда он приходил. Но однажды Уолдо засмеялся, узнав, что я держу у себя такое дешевое виски, и назвал лучший сорт, и я попыталась ублажить Шелби более дорогим сортом «Бурбона». Покупка в тот вечер бутылки «Три Хорсис», как и то, что он отдал Дайяне портсигар, — все это был вызов, неприятие Шелби моего покровительства над ним.

Бесси объявила, что ужин готов. Мы помыли руки, сели за стол, разложили на коленях салфетки, отпили немного воды, ради Бесси взяли в руки нож и вилку. Мы не могли продолжать разговор, потому что она беспрестанно входила и выходила. Перед нами стояли тарелки с бифштексом и картофелем фри, мы церемонно погружали ложки в пудинг с ромом, который Бесси, добрая душа, приготовила ради моего возвращения из мертвых. После того как она принесла кофе и поставила его на стол перед камином, а мы уселись по оба его конца, так что нас с Бесси разделяли весь стол и кухонная дверь, Шелби спросил меня, куда я спрятала ружье.