Воскресный философский клуб - [35]

Изабелла часто размышляла об этом и пришла к выводу, что невмешательство было правильным решением в данном случае. Проблема заключается в том, что не знаешь, что произойдет после — и если скажешь, и если промолчишь. Следовательно, ответ таков: нужно держаться на расстоянии от ситуаций, к которым не имеешь прямого отношения. Но это же неправильно! Кэт ей не чужая, и у близкой родственницы, несомненно, есть право предостеречь. А вдруг Тоби — это вовсе не Тоби, а какой-то мошенник, какой-то преступник, приговоренный к пожизненному заключению, освобожденный благодаря амнистии и замышляющий новое преступление? Утверждать, что она не должна в таком случае предупредить племянницу, — это абсурд. У нее есть не только право заговорить — это ее долг.

Сидя перед нерешенным утренним кроссвордом и чашкой горячего кофе, она думала о том, как же изложить это дело Кэт. Ясно было одно: она не может сказать племяннице, что преследовала Тоби, так как за этим, естественно, последуют обвинения в том, что она без всякого на то права вмешивается в его дела — и в дела Кэт. Поэтому ей придется пустить в ход ложь — или хотя бы не выкладывать всю правду.

«Я случайно попала на Нельсон-стрит и случайно увидела…» Что скажет Кэт? Поначалу она будет в шоке, как любой, которому сообщили новость об измене. А потом, возможно, придет в ярость, направленную против Тоби, а не против той девушки. Изабелла читала, что женщины обычно нападают на своих возлюбленных, узнав об их измене, тогда как мужчины, оказавшись в аналогичном положении, обращают свой гнев против своего соперника. Изабелла позволила себе вообразить такую сцену: ничего не подозревающий Тоби оказывается лицом к лицу с разъяренной Кэт, и от его самоуверенности не остается и следа перед ее бешеной атакой, он заливается краской, когда его выводят на чистую воду. А потом, как она надеялась, Кэт с позором его выгонит, и с Тоби будет покончено. Несколько недель спустя, когда раны Кэт еще не заживут, но будут не такими серьезными, чтобы ей необходимо было уединение, в ее магазин заглянет Джейми и предложит пообедать вместе. Он будет полон сочувствия — правда, Изабелла рекомендовала бы ему выдерживать дистанцию и не спешить с попытками занять освободившееся место. А там видно будет. Если Кэт имеет хоть каплю здравого смысла, то она должна понять, что Джейми никогда ее не обманет, а от таких, как Тоби, лучше держаться на расстоянии. Но дальше ее фантазия не шла: велика была вероятность, что Кэт повторит свою ошибку, причем не раз, как это свойственно всем людям. Неподходящих мужчин заменяли столь же неподходящими — это было неизбежно. Люди повторяют свои ошибки, потому что их выбор партнера диктуется факторами, которые они не могут контролировать. Изабелла прочитала достаточно Фрейда — и более детально изучавшего этот вопрос Кляйна, — чтобы знать, что игральную кость эмоций бросают в очень раннем возрасте. Все проблемы уходят корнями в детство и психодинамику отношений с родителями. Эти вещи не поддаются интеллектуальной оценке и рациональному расчету — они родом из детской. Конечно, не у всех имелась детская, но в любом случае было какое-то другое пространство.

Глава одиннадцатая

Именно в тот вечер, после целого дня, потраченного, по ее мнению, впустую, Изабелле нанес визит Нил — молодой человек, с которым она так безуспешно побеседовала во время своего посещения Уоррендер-Парк-Террас. Он прибыл, не предупредив о своем визите, — правда, Изабелла случайно взглянула в окно своего кабинета, как раз когда он шел по дорожке к парадному входу. Она увидела, как он смотрит вверх, окидывая взглядом ее большой дом, и слегка колеблется. Однако в конце концов он позвонил в дверь, и она пошла открывать.

Он был в костюме и при галстуке, и она заметила, что его черные полуботинки начищены до блеска. Хен упомянула, совершенно не к месту, что он работает в какой-то тоскливой фирме, и его внешний вид это подтвердил.

— Мисс Дэлхаузи? — спросил он без всякой нужды, когда Изабелла открыла дверь, хотя это и так было очевидно. — Надеюсь, вы меня помните. На днях вы заходили…

— Конечно помню. Нил, не так ли?

— Да.

Она провела его в холл, оттуда — в гостиную. Предложила что-нибудь выпить или чаю, но он отказался. Тогда Изабелла налила себе немного шерри и уселась напротив него.

— Хен сказала, что вы юрист, — начала она непринужденным тоном.

— Прохожу стажировку как адвокат, — поправил он. — Да, таков мой род занятий.

— Как у каждого второго в Эдинбурге, — заметила Изабелла.

— Да, иногда создается такое впечатление.

Последовала небольшая пауза. Изабелла заметила, что руки Нила сложены на коленях, да и вообще его поза была несколько напряженной. Он нервничал — как и в прошлый раз. Может быть, он вообще нервный. Некоторые люди всегда напряжены — таковы они от природы, словно сжатая пружина; подозревают, что весь мир настроен против них.

— Я пришел вас повидать… — Он оборвал фразу, не докончив.

— Хорошо, — доброжелательно произнесла Изабелла. — Я к вашим услугам.

Нил попытался улыбнуться, но улыбка его тут же угасла.

— Я пришел, чтобы поговорить с вами о… о том, о чем мы беседовали на днях. Боюсь, что сказал вам не всю правду. Это не давало мне покоя.