Воскреснуть и любить - [3]

Кэрол с трудом вылезла из постели, подошла к холодильнику и сделала большой глоток молока прямо из пакета. Она привыкла пить молоко по утрам и кофе на ночь. На завтрак она ела пиццу, на ужин — оладьи, а десерт поглощала в любое время суток, не запрещенное законом. Она никогда не делала того, чего от нее ждали, а на мнение окружающих обращала внимания столько же, сколько на жужжание мухи.

Что ж, сегодняшний день покажет, кто из них ближе к истине. Вполне возможно, правы именно окружающие, а она просто чокнутая.

Наскоро приняв душ и почти одевшись, Кэрол обратила внимание, что ребенок в соседней крошечной квартирке все еще плачет.

Наверно, полуторагодовалая Люси хотела есть. Ее мать, Долли, не слишком отличалась от всех остальных семнадцатилетних девчонок и любила поспать. Правда, из всех юных матерей, которых знала Кэрол, Долли была лучшей. Однако это вовсе не означало, что рождение ребенка одним махом превратило ее во взрослую женщину, способную принести собственные удовольствия и желания в жертву орущему свертку весом в шесть фунтов, который нежданно-негаданно сильно осложнил ей жизнь.

Кэрол вышла в коридор и принялась одной рукой застегивать манжету, а другой — стучать в дверь.

— Эй, Долли, ребенок голоден! Либо вставай, открывай и давай девочку мне, либо вставай и корми ее сама!

— Отстань…

Кэрол застегнула другой рукав и постучала вновь.

— Не отстану, — сказала она. — Открывай.

Наконец дверь подалась. За ней стояла мать в футболке почти до колен.

— Слушай, тебе давным-давно пора завести собственных детей.

— Как бы не так! Хочешь, чтобы я возилась со своими и не мешала тебе спокойно жить? — Кэрол опустилась на корточки и протянула руки. Люси, у которой слезы текли по подбородку, потянулась в объятия девушки и вытерла лицо о ее блузку.

Сердобольная нянька поднялась, прижимая ребенка к себе.

— Спасибо тебе, сопливый нос, — криво улыбнулась она. — Будем надеяться, что у меня найдется еще одна чистая блузка.

Долли зевнула.

— Слушай, может, теперь ты оставишь нас в покое?

— Это было бы лучше всего. Но если она будет продолжать реветь, я вернусь и убью тебя в твоей собственной постели.

— По крайней мере, мне не придется вставать.

— Ты лентяйка. — Кэрол погладила нерадивую мать по голове, пытаясь смягчить упрек. — Хочешь, я покормлю ее, пока ты будешь принимать душ?

— Не-а. Ты накормишь ее какой-нибудь дрянью.

— Арахисовое масло и гренки — это вовсе не дрянь.

— Вчера я купила ее любимую кашу. — Долли подняла руки, прежде чем Кэрол успела возразить. — И сок. Сок я тоже купила.

— Значит, ты прислушалась к моим советам?

— Не-а. Всего лишь инстинкт самосохранения. — Долли вынула дочь из объятий соседки. — Сегодня воскресенье. Почему ты оделась, как будто идешь на работу? Разве у вас нет выходных?

Кэрол была руководителем уникального проекта «Фонд Исиды»[5], целью которого являлось обеспечение женщинам и детям Кейвтауна охраны здоровья, а одиноким матерям — и занятости. Девушка создала этот проект из ничего, шутками, мольбами и угрозами выбивая деньги из частных благотворительных и государственных организаций. Ни одна женщина, ни один ребенок в этом городе не должны были пройти через то, что довелось пережить ей самой.

Уилфред была директором, сотрудником, секретарем и сторожем одновременно. Впрочем, никогда не жаловалась. Ей нравилось разнообразие, постоянная текучка и улыбки на лицах детей, которых не было бы в живых, если бы не существовал «Фонд Исиды».

А всех и все, что мешало помогать этим детям, директорша презирала и ненавидела.

— Мне надо кое-куда сходить, — сказала она.

Долли прижала Люси к себе и девочка притихла.

— Куда это?

Не глядя в глаза мамаши, Кэрол осмотрела однокомнатную квартирку — наверно, лучшее жилье, в котором той доводилось обитать. Здесь царила почти болезненная чистота, но разбросанные на полу детские игрушки придавали комнате живописный беспорядок.

— На Грейфолдские камни [6].

— Ого… Это же территория «Стаи».

— Это общая территория.

— Ты с ума сошла, девочка.

— Я делаю свое дело. — Кэрол скрестила руки на груди и приготовилась к битве. Хорошая тренировка перед тем, что ей предстояло. — И не позволю мешать мне стае каких-то койотов, не могущих поделить между собой загон для серой паствы и готовых ради этого убить друг друга!

— Вот ты и станешь первой, кого они убьют.

— Едва ли. Эти парни знают меня. Я принимала роды у их подружек и держала этих девчонок за руки, когда они пытались наглотаться таблеток. Мальчишки не станут стрелять в меня.

— Ты собираешься повидаться с Сибиллой, верно?

Кэрол посмотрела в глаза Долли.

— У нее вот-вот начнутся схватки, а в больницу она идти боится.

— Тогда тебе не «Стаю» надо бояться. Тебя затопчут «Мустанги». Они увидят, куда ты идешь, и сразу догадаются к кому.

— Ну и пусть.

— Ты не в своем уме.

— Нет. В своем. Кто-то должен оставаться нормальным в этом городе, где подростки решили, что самая лучшая вещь на свете — это перестрелки с соседними бандами, отличающимися от них лишь цветом одежды и эмблемой.

— Сибилла знала, на что шла, когда начала путаться с Тимоти и его дружками. Она знала, что Кентавр ни за что не допустит этого. — Молодая женщина ткнула указательным пальцем в грудь упрямицы, пытаясь заставить ее образумиться.