Воскрешение - [88]

— Простите, — извинился он, — я не хотел показаться грубым. Но некоторые из этих ребят готовы вырезать вам сердце ложкой за лишнюю кроху хлеба. Лучше вам их не тревожить.

— Спасибо, что предупредили, — сказал Джим, — но мы не собираемся здесь задерживаться, чтобы это проверить.

— Да, это я услышал из вашего разговора. Тогда вам нужно остерегаться еще кое-чего. Здесь есть стукачи, которые вмиг сдадут вас полковнику Шоу.

— И как ему все это сходит с рук? — прошептал Мартин.

— Всего я сам не знаю, потому что я не местный, — ответил мужчина. — Я из Бруклина. Меня поймали несколько дней назад, когда я ехал через Чемберсберг. Я хотел подняться в Аппалачи и спрятаться там в каком-нибудь безопасном месте. Друг сказал мне, что нужно ехать в Хамптонс, но я ненавидел это место еще до того, как все это началось. Аппалачи казались вполне хорошим вариантом.

— На природе не менее опасно, чем в населенных районах, — сказал Джим. — Там вам было бы не лучше.

— Простите, мистер?..

— Тёрмонд. Джим Тёрмонд. А это преподобный Томас Мартин.

— А меня зовут Мэдисон Харинга. Я работал учителем в школе. Сейчас и не знаю, кто я. Заблудший, наверное, человек. Но живой. Как бы то ни было, вы, кажется, довольно пессимистичны относительно наших шансов на выживание, если я правильно вас расслышал. Вы хотите рискнуть жизнью, сбежав отсюда, чтобы спасти вашего друга?

— Дэнни. Это мой сын. Он еще жив, и мне нужно приехать за ним в Нью-Джерси.

— Нью-Джерси? — Харинга закашлялся. — Мистер Тёрмонд, это один из самых опасных районов. Вы утверждаете, что на природе небезопасно, но я вам говорю: Нью-Йорк и Нью-Джерси этими тварями буквально кишат. Единственные относительно безопасные места в Джерси — это Пайн-Барренс и фермерские территории.

— Что в Нью-Йорке все плохо, я могу понять, — ответил Мартин, — но наверняка ведь кто-нибудь смог оттуда выбраться?

— Мне об этом неизвестно, — ответил Харинга. — Я не встречал ни единого выжившего, который побывал бы в Нью-Йорке после меня. Нежить, по-видимому, там вся и собирается. И я слышал, они также собираются в других местах. Как будто формируют армию.

— Тогда, если придется, я буду сражаться с армией, — ответил Джим. — Но выходить в любом случае нужно сейчас.

Харинга вздохнул:

— Мистер Тёрмонд, вы что, не слышите? Если вам повезет, очень сильно повезет, вас застрелят при попытке побега. Если вы все равно хотите бежать, надейтесь, что будет так. Альтернативы у Шоу куда хуже.

— Кто он такой? — спросил Мартин. — И почему эти люди не сопротивляются?

— Опять же, всех деталей я не знаю, но, судя по тому, что я выяснил, это подразделение Национальной гвардии должно было защищать Геттисберг и прилегающую территорию. Когда все пошло прахом, стали плавиться мозги и у командиров, особенно у Шоу. Началось все с простого. Он ввел военное положение и комендантский час, отобрал «волонтеров» для разных работ. Горожане подчинились. А какой у них был выбор? Либо так, либо зомби. И ко времени, когда ситуация стала совсем нездоровой, бо́льшая часть населения уже оказалась подавлена.

— Они как овцы, — сказал Джим. — Боятся ответить и покорно терпят все издевательства.

— А как им отвечать, мистер Тёрмонд? Никакого оружия у них нет. Камнями и дубинами с тяжелой броней и пулеметами тягаться не будешь. Их, может, и больше, чем солдат, но солдаты бы быстро сравняли численность. Да и что будет, если они восстанут? Если они свергнут людей Шоу? Будут ли они в безопасности? Нет. Станет только хуже. Несмотря на все зверства, что тут творятся, местные до сих пор живы. И они знают, благодаря кому. Они могут ненавидеть Шоу и его людей, но они же понимают, что, какими бы ужасными ни были их условия жизни, это Шоу и его люди оберегают их от зомби.

— Это безумие, — выдохнул Мартин.

— Возможно, — согласился Харинга, — но вы удивитесь, если узнаете, на что готовы люди, чтобы выжить.

— Нет, не удивился бы, — ответил Джим. — Потому что я сам готов горы свернуть, лишь бы спасти сына, и я, мистер Харинга, как раз намерен это сделать.

Харинга сочувственно покачал головой:

— Едва ли мне удастся вас переубедить, мистер Тёрмонд.

Джим сверкнул на него глазами:

— У вас есть дети, мистер Харинга?

— Нет. Нету, но…

— Тогда заткнитесь.

Между ними повисло задумчивое молчание, а потом бывший учитель наклонился ближе и жестом поманил их к себе.

— Вы действительно думаете, что ваш сын жив? — спросил Харинга.

— Я это знаю.

— Тогда я вам помогу. Только дождитесь утра. Сейчас у вас ничего не получится.

— Чем вы поможете? — спросил Джим.

— Бьюсь об заклад, вас обоих поставят в санитарную бригаду. Учитывая ваше плечо и возраст преподобного, вам пока не станут давать тяжелую работу. Они хоть и бездушные, но стараются, чтобы рабочие по возможности оставались в живых и не будут сразу вас загонять.

Джим кивнул:

— Продолжайте.

— Я сам тоже на уборке мусора. Когда нас подвезут поближе к окраине города, я их отвлеку, а вы сможете прорваться.

— И это сработает?

— Вряд ли, — признал Харинга. — Но там вы хотя бы будете дальше, чем сейчас, и это лучше, чем получить ночью пулю.

Вдруг сзади донесся какой-то шум, и Харинга исчез в темноте. Джим и Мартин притворились спящими. Затем Джим все же приоткрыл один глаз.