Восхождение: Проза - [29]
— Да шо тут не понять, Александр Егорыч. Сполню как положено! — снова дернулся в стойке Зуда.
Нутряков с Конотопцевым переглянулись.
— А в чека попадешь, дед? Ты при штабе у нас, знаешь, поди, много.
— А ничо́го не знаю, Иван Михайлович!.. Живу в Калитве, до родни еду в Гороховку або в Ольховатку, сало на хлиб менять. И ни яких у нас бандитов нэма.
— Да не бандитов, — поморщился Нутряков. — Повстанцы мы, понял? А чего восстали, зачем — не розумиешь. Понял? Ну ладно, иди сюда. — Начальник штаба стал тыкать карандашом в карту: — Нас интересует, есть ли у красных гарнизоны в той же Гороховке, Ольховатке, какие силы стягиваются к Евстратовке. Конная наша разведка работает, другие люди есть, а ты тоже езжай. Тебе надо сделать вот такой круг… видишь? За два-три дня, не больше. Спрашивать и смотреть надо осторожно, как бы между прочим. Чтоб и не подумал никто…
…Лошаденку ему дали, можно сказать, никудышную: низкорослую, с отвислым животом, клешнятыми, разъезжающимися ногами. В молодости она, может быть, и умела резво бегать, сейчас же тяжело трусила по зимней лесной дороге, недовольно фыркая, кося влажным фиолетовым глазом на возницу, при этом селезенка ее гулко екала, и Сетрякову чудилось, что, вытяни он кобылу посильнее, селезенка и вовсе оборвется. Поэтому он погонял свое тягло вожжами, чмокал губами, покрикивал, испытывая во всех своих действиях неописуемое блаженство от небыстрой, но вполне сносной езды. Он был сейчас на целых три дня хозяином и этой лошади, и крепких еще саней. Эх, оставили бы ему и то и другое, ведь на рисковое же согласился дело! А что, разве не заслужил? Добровольно в банду пошел, в разведку ехать согласился… И вернулся бы он к Матрене при лошади и санях, у старухи бы глаза на лоб вылезли… Но-о, милаха-а!..
Зуда ехал лесом, по-над Доном; лес стоял снежный, безмолвный. Сетряков с опаской оглядывался по сторонам, замечая и волчьи, и заячьи следы, упавшую отчего-то березку, сгнившую на корню ель… Думал о том, что хорошо бы, правда, получить в награду за разведку эту кобылу и сани. Кобыла, понятное дело, не первой молодости, но он бы поухаживал за ней, подкормил, подлечил. Вон, рана на крупе. Это ж ее били, подлюки, чем попадя, аж кожу снесли. Конечно, лошадь не строевая, обозная, грабанули ее у кого-то при случае, скорее всего, в какой-нибудь коммуне, чужая она им, лупи что есть мочи — не жалко.
Дед затпрукал, спрыгнул с саней, долго разглядывал затянувшуюся уже рану, приложил к ней ладонь, и лошадь вздрогнула, повернула к нему заиндевевшую морду. Он обошел ее кругом, подтянул чересседельник, проверил хомут…
Сетряков вдруг почувствовал, что кто-то стоит за его спиной, обернулся. Румяный, разгоряченный, видно, ходьбой парень в потертой солдатской шинели спокойно стоял перед ним, смотрел на его лошадь чистыми васильковыми глазами, улыбался приветливо.
— Здорово, дед!
— Здоров, здоров!.. — Сетряков отступил на шаг. Напугал, черт! И откуда взялся? Никого же не было на дороге.
— Куда путь держишь? — спросил парень.
— А ты?
— Я-то?.. Я далеко. — Парень махнул рукой в неопределенном направлении. — Домой, после ранения. Воевал в Крыму, полгода почти в госпитале валялся. Теперь, вот, к мамане двигаю — списали подчистую.
— Не нашенский ты, — сказал Сетряков. — Не из хохлов.
— Не из хохлов, — охотно согласился парень и предложил: — Давай посидим, дед, покурим, а? А то я с ногой своей… шкандыбал, шкандыбал…
Они сели на сани, закурили.
— В Гороховку, что ли? — снова спросил парень.
— В нее самую. — Сетряков увел глаза. — Одежонку кой-какую поменять на хлиб. Сала, вон, бабка моя шмат дала. Зерна нэма, мил человек, баба моя с голодухи помирает.
— Из Калитвы сам?
— Оттуда.
— Я слыхал, бунтуют у вас?
— Дак… малость есть. Повстанцы, стал быть. Народ, вишь, обиделся на власть-то, хлиб отымают… Забунтуешь тут.
— М-да-а… Сам-то какой линии держишься? Тоже в банде?
— Да какая там банда, милок? Глаза не бачуть, ноги не держуть… Баба и та с печи прогнала: храпишь, каже, да… стыдно и казать. А линия… Яка тут может быть линия? Выжить бы. А шо красные, шо белые — один черт.
Парень вздохнул, бросил в снег окурок.
— Жаль. Советская власть за вас, бедняков да середняков, горой стоит, а ты… И кровь мы за вас в гражданскую лили…
Сетряков неожиданно для себя вскипел:
— Шо ты жалкуешь на словах?! Раз ты грамотный да смелый тут, в лесу, скажи: яка крестьянину власть нужна? Шоб справедлива була и защитница?
— Советская, — ровно сказал парень и хорошо улыбнулся. — Больше ему никакой власти не надо. Я и сам, дед, из крестьян, и воевал за нее…
— Может, и так… — Зуда в раздумье почесал затылок кнутовищем, спросил ласково: — Тебя как зовут-то?
— Меня?.. Павел. — Парень думал о чем-то. Встал с саней, отряхнул с шинели табачные крошки. Убрал кисет и сложенную газетку в дорожный сидор, закинул его за плечи.
— Ну что, дед, пока. Как это у вас, хохлов, говорится: до побачення, да?
— До побачення, — подтвердил Зуда. Он пожал протянутую ему руку, ощутив в пальцах Павла недюжинную силу.
— Дак ты в Калитву нашу, чи шо? — спросил он как бы между прочим.
— Нет, зачем?! — парень отрицательно покачал головой, и пшеничный чуб выполз из-под папахи. — Мне, дед, на железную дорогу надо.
Лето 1943 года. В районе Курской дуги по приказу Ставки строится стратегически важный участок железной дороги. Чтобы уничтожить объект, немцы забрасывают в наш тыл группу диверсантов. Одного из них, немку по имени Эльза, бойцам СМЕРШ лейтенанта Сергея Соболя удается взять живой. Но допросы ничего не дают. Чтобы выявить агентов и предателей, задействованных в подрыве железной дороги, оперативники придумывают хитроумный план. Соболь устраивает Эльзе побег. Так появляется шанс, что она выведет смершевцев на своих сообщников.
Новейшие исследования показывают, что человек был создан сверхэволюционным путем, что не отменяет дарвиновскую теорию на линейных этапах Сверхэволюции. Путем направленной мутации из биомассы был создан первый этнос планеты, первонарод, обладающий первоязыком, – суперэтнос руссов. Позже из него выделились все этносы Земли. Жизнь на Земле развивается по основным законам Сверхэволюции. Цель человечества, суперэтноса руссов, «детей богов» – «взросление» и переход в стадию богочеловечества, становление «богами».Книга известного этноисторика и этнофилософа Юрия Петухова впервые приближает читателя к пониманию подлинной картины мира.
Лихим 90-м посвящается… Фантастический роман-эпопея в пяти томах «Звёздная месть» (1990–1995), написанный в жанре «патриотической фантастики» — грандиозное эпическое полотно (полный текст 2500 страниц, общий тираж — свыше 10 миллионов экземпляров). События разворачиваются в ХХV-ХХХ веках будущего. Вместе с апогеем развития цивилизации наступает апогей её вырождения. Могущество Земной Цивилизации неизмеримо. Степень её духовной деградации ещё выше. Сверхкрутой сюжет, нетрадиционные повороты событий, десятки измерений, сотни пространств, три Вселенные, всепланетные и всепространственные войны.
..Они обрекались на смерть лишь потому, что прикоснулись к тайным сделкам чеченских боевиков и кремлевских чиновников. Их с одинаковой злобой уничтожали и свои, и чужие. Спецназ погибал в чеченских предгорьях, а в это время Генштаб разрабатывал операцию по окончательному разгрому бандформирований. Только раньше на Кавказ прилетел секретарь Совета безопасности России генерал А.И. Лебедь — останавливать войну. И новейшая история России в августе 1996 года пошла по иному руслу...
Аннотация издательства: В первый том московского писателя Юрия Петухова вошли остросюжетные фантастические, приключенческие и историко-приключенческие произведения, написанные писателем в последние годы.Книга заинтересует любителей захватывающих повествований о невероятных приключениях на Земле и в Космосе, она рассчитана на ценителей острых и необычных ситуаций как в реальном, так и в фантастическом мирах.Звездное проклятье, Фантом, Вражина, Ловушка, Маленькая трагедия, Наемник, Круговерть, Чудовище, Душа, Немного фантазии, Робинзон-2190, Давным-давно, Рефлексор (повесть), Сон, или каждому свое.
Недавно ушедший из жизни Ю.Д. Петухов был крупнейшим писателем, историком и публицистом, которого более всего занимала тема России, ее положения в современном мире и будущего нашей страны.В своей книге Ю.Д. Петухов исследует истоки нынешнего глубокого кризиса России, показывает, как весь "цивилизованный мир" сразу после окончания Третьей мировой ("холодной войны") начал Четвертую мировую войну против российского государства. Кто был и остается пособниками Запада в этой войне, какие силы внутри нашей страны заинтересованы в ее поражении — автор отвечает на эти и многие другие вопросы.Но книга Юрия Петухова все же полна исторического оптимизма: он считает, что у России великое будущее, и на земле рано или поздно установится русский мировой порядок.
История жизни одного художника, живущего в мегаполисе и пытающегося справиться с трудностями, которые встают у него на пути и одна за другой пытаются сломать его. Но продолжая идти вперёд, он создаёт новые картины, влюбляется и борется против всего мира, шаг за шагом приближаясь к своему шедевру, который должен перевернуть всё представление о новом искусстве…Содержит нецензурную брань.
Героиня книги снимает дом в сельской местности, чтобы провести там отпуск вместе с маленькой дочкой. Однако вокруг них сразу же начинают происходить странные и загадочные события. Предполагаемая идиллия оборачивается кошмаром. В этой истории много невероятного, непостижимого и недосказанного, как в лучших латиноамериканских романах, где фантастика накрепко сплавляется с реальностью, почти не оставляя зазора для проверки здравым смыслом и житейской логикой. Автор с потрясающим мастерством сочетает тонкий психологический анализ с предельным эмоциональным напряжением, но не спешит дать ответы на главные вопросы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.
Доминик Татарка принадлежит к числу видных прозаиков социалистической Чехословакии. Роман «Республика попов», вышедший в 1948 году и выдержавший несколько изданий в Чехословакии и за ее рубежами, занимает ключевое положение в его творчестве. Роман в основе своей автобиографичен. В жизненном опыте главного героя, молодого учителя гимназии Томаша Менкины, отчетливо угадывается опыт самого Татарки. Подобно Томашу, он тоже был преподавателем-словесником «в маленьком провинциальном городке с двадцатью тысячаси жителей».