Восхождение королей - [78]

Произнося это, Регент встал и начал спускаться с возвышения. Словно обеспокоенный дядя, ищущий ответов на вопросы, он остановился перед Лореном. Дэмиен заметил, как один или два Советника отреагировали на такую близость, опасаясь за безопасность Регента, хотя именно Лорен был обездвижен хваткой солдата, и его запястья были закованы в цепи за спиной.

В нежном жесте Регент протянул руку и пальцами отвел золотую прядку волос с лица Лорена, заглядывая ему в глаза.

— Племянник. Дамианиса удерживают. Ты можешь говорить открыто. Тебе не причинят вреда, — Лорен вытерпел медленное заботливое прикосновение, и Регент продолжил: — Есть ли какое-то объяснение? Может быть, ты не хотел этого? Может быть, он тебя заставил?

Глаза Лорена встретились с глазами его дяди. Грудь Лорена часто поднималась и опускалась под тонкой тканью хитона.

— Он не заставлял меня, — сказал Лорен. — Я лег с ним, потому что хотел этого.

Зал взорвался обсуждением. Дэмиен почувствовал, что за целый день вопросов это было первое признание.

— Ты не должен лгать за него, Лорен, — сказал Регент. — Ты можешь сказать правду.

— Я не лгу. Мы переспали, — ответил Лорен, — по моему решению. Я приказал привести его в мою постель. Дамианис чист от всех обвинений, приведенных против меня. Он терпел мою компанию только по принуждению. Он хороший человек, который никогда не играл бы против своей страны.

— Боюсь, виновен или невиновен Дамианис из Акиэлоса решать Акиэлосу, а не Вииру, — ответил Регент.

Дэмиен понимал, что пытался сделать Лорен, и у него щемило сердце — даже сейчас Лорен пытался защитить его. Дэмиен заговорил, позволяя голосу разноситься по залу:

— И в чем я обвиняюсь? В том, что я спал с Лореном из Виира? — Дэмиен обвел глазами лица Совета. — Я спал с ним. Я считаю его честным и искренним. Он стоит перед вами, обвиняемый напрасно. И если это честный суд, то вы выслушаете меня.

— Это неприемлемо! — сказал Мате. — Мы не станем слушать показания Акиэлосского принца-убийцы..

— Вы выслушаете меня, — сказал Дэмиен. — Вы выслушаете меня, и если после этого вы все еще будете считать его виновным, то я встречу свою судьбу рядом с ним. Или Совет боится правды?

Дэмиен не сводил глаз с Регента, который вновь поднялся на возвышение из четырех пологих ступеней и теперь совершенно невозмутимо сел на трон рядом с Кастором. Он смотрел на Дэмиена в ответ.

Регент сказал:

— Так говори же.

Это было испытанием. Регенту нравилось держать в своих руках любовника Лорена — это было демонстрацией его власти. Дэмиен чувствовал это: Регент хотел, чтобы Дэмиен попался в собственную ловушку, хотел, чтобы его победа над Лореном была абсолютной.

Дэмиен набрал воздуха. Он знал ставки. Он знал, что если не справится, то умрет рядом с Лореном, а Регент будет управлять Акиэлосом и Вииром. Дэмиен потеряет свою жизнь и свое королевство.

Он окинул взглядом зал с колоннами. Это его дом, принадлежащий ему по рождению, его наследство, ценнее которого для него не было ничего. И Лорен дал ему средства, чтобы сохранить свой дом. В Твердыне Королей он мог оставить Лорена встретить свою судьбу и ускакать обратно в Картас вместе со своей армией. Он был непобедим на поле, и даже Регент не смог бы выстоять против него.

Даже сейчас все, что ему надо было сделать — это обвинить Лорена, и тогда он смог бы встретиться с Кастором, имея реальный шанс вернуть свой трон обратно.

Но он задал себе вопрос еще в Рейвенеле, и теперь он знал ответ.

Королевство или это.

— Я встретил Принца в Виире. Тогда я думал как и вы. Я не знал его сердца.

Раздался голос Лорена:

— Нет.

— Я начал медленно узнавать его.

— Дэмиен, не делай этого.

— Я начал узнавать его честность, его прямоту, силу его разума.

— Дэмиен…

Конечно, Лорен хотел, чтобы все шло так, как задумал он. Но сегодня все будет иначе.

— Я был глупцом, ослепленным предубеждениями. Я не понимал, что он сражается в одиночку, что он сражался в одиночку уже очень долгое время. И потом я увидел людей под его началом, дисциплинированных и преданных. Я увидел, как любила его прислуга, потому что он знал об их беспокойствах, заботился об их жизнях. Я видел, как он защищал рабов. И когда я оставил его, отравленного и не имеющего поддержки сторонников после покушения на его жизнь, я видел, как он встал перед своим дядей и защищал мою жизнь, потому что он чувствовал себя обязанным. Он знал, что это может стоить ему жизни. Он знал, что его отправят на границу с тем же намерением убить его там. И все равно он защищал меня. Он делал это, потому что это был долг, потому что по самым личным принципам, с которыми он живет, так было правильно.

Он взглянул на Лорена и теперь понял то, чего не понимал тогда: Лорен знал, кто он, в ту ночь. Лорен знал, кто он, и все равно защищал его из чувства справедливости, которое каким-то образом выжило в нем после того, что с ним случилось.

— Вот какой человек стоит перед вами. Он честнее и прямее любого, кого я когда-либо встречал. Он посвящает себя своим людям и своей стране. И я горд тем, что был его любовником.

Дэмиен произнес это, не сводя глаз с Лорена, чтобы дать ему понять, как много это значит, и на мгновение Лорен просто смотрел на него в ответ своими голубыми, широко раскрытыми глазами.