Восхождение и гибель реального социализма. К 100-летию Октябрьской революции - [174]

.

Норма производственного накопления, то есть в широком смысле обновления экономики, в 1971 г. ещё равнялась 16 %, а в 1988 г. составляла уже недопустимые 9 %. С такими цифрами ни о каком обновлении экономики не могло быть и речи.

Условия жизни общества были катастрофичны, доверие большинства населения к правительству снизилось. Председательница государственного банка ГДР писала про это время:

«Если гражданин на свои деньги, полученные за хорошую работу, не может купить товары, которые ему нужны или которые он желает, он обращается с упреками к государству, на которое возлагает ответственность за это; однако если товары есть, а ему не хватает денег, то он упрекает самого себя, прикидывая, как лучшей работой он сможет получить больший доход»[272].

Политическая и идеологическая стабильность общества подрывалась также и приукрашенными рапортами об успехах. Реальность общественной жизни опровергала эти сообщения, и, разумеется, попутно ударяла по тем, кто их писал. В 80‑х гг. потеря доверия стала особенно массовой. Росла и правомерная и неправомерная критика, в том числе и внутри СЕПГ. Слишком самодовольное руководство Хонеккера без разбора объявляло всякую критику нашёптыванием классового врага и отвечало на неё главным образом мерами подавления. В то же время оно избегало какого бы то ни было обсуждения или совещания по проблемам внутри партии, функционеры и члены которой всё больше теряли уверенность в своём деле.

Это ещё больше обострило ситуацию, и наряду с заметными стремлениями реформировать и сильнее демократизировать социалистическое общество и ГДР, в тени этого движения возникли также антиобщественные и контрреволюционные стремления, прикрывавшие свои намерения лозунгом улучшения социализма.

Руководство Хонеккера показало себя неспособным объективно оценить возникшую ситуацию и подходящим образом, вместе со всеми активными политическими силами общества, найти выход из кризиса. Когда 18 октября 1989 г. Хонеккер был смещён, то было уже слишком поздно. Попытки его преемника Эгона Кренца уже с самого начала оказались тщетны, тем более что Горбачёв — генеральный секретарь важнейшего союзника — к тому времени уже торговался с Западом о цене за ГДР. Чтобы спасти Советский Союз, он предложил — в точности как в 1953 г. это сделал Берия — ГДР в качестве объекта торга.

В сложившихся внутренних и внешних условиях оказалось невозможно стабилизировать ГДР как самостоятельное государство. Выработанная новым правительством премьер-министра Ханса Модрова концепция более тесного сотрудничества с ФРГ вплоть до установления конфедерации была возможностью сохранить важнейшие достижения социалистического общества в будущей объединённой Германии. Однако бундесканцлер Коль предпочёл этому решению — с согласия и благословения Горбачёва — безусловное поглощение ГДР в интересах западногерманского крупного капитала. Утверждение, что этому шагу не было альтернативы, так как ГДР якобы была банкротом, просто неверно. Государство ГДР, хотя — как было показано — экономически и финансово столкнулось с трудностями, всё же было способно выплатить свои долги другим странам, так же как и выполнить свои обязательства перед собственным населением.

Если в качестве вывода из истории развития социализма в ГДР нужно ответить на вопрос, была ли теоретически проработана и реализована на практике восточно-германская модель социализма, принципиально отличавшаяся от примитивной и деформированной сталинской модели, то на этот вопрос по моему мнению нельзя просто ответить «да» или «нет». Необходимо детальное рассмотрение. Тем более, что развитие социализма в ГДР вовсе не происходило по прямой линии, а было неоднократно отмечено резкими изменениями и переломами, как на это указывает Йорг Рёслер в своей «Истории ГДР»[273].

В отношении модели социализма и теории социализма более-менее ясно различимы несколько периодов.

Первый период с 1945 г. до примерно 1951 г. был в сущности подготовительным этапом, поскольку при нём речь ещё не шла о прямом переходе к построению социализма, а скорее о прояснении теоретических и практических предпосылок и условий. Он начался с однозначного заявления, что для Германии нельзя перенимать советский путь и советский режим, поскольку прежде речь должна идти об установлении антифашистско-демократического строя. Теоретические идеи о будущем переходе к социализму могли основываться на взгляде Ленина о допустимости многочисленных и различных путей и форм такого перехода.

Этот тезис получил уточнение в обсуждениях, произошедших в германском рабочем движении в рамках подготовки к объединению КПГ и СДПГ, превратившись в концепцию «особого немецкого пути к социализму». В начале 1946 г. эта концепция приняла конкретную форму, будучи подробно и аргументированно представлена Антоном Аккерманом в первом номере журнала «Einheit». В ней приводились важные доводы о том, что такой переход должен происходить мирным и демократическим путём. Автором названия «особый немецкий путь к социализму» (однако не содержания этой концепции), согласно Антону Аккерману, был полковник Тюльпанов из советской военной администрации в Германии (СВАГ). В СВАГ Тюльпанов отвечал за культуру, а после отъезда из Германии и демобилизации работал преподавателем политической экономии в Ленинградском университете