Восхождение и гибель реального социализма. К 100-летию Октябрьской революции - [144]
«В конечном счёте все важные стратегические решения отдельных коммунистических партий принимались в Москве, причём коминтерновский центр в свою очередь подчинялся сталинскому руководству ВКП(б), что, кроме того, означало, что самооценка, оценка ситуации, интерпретация марксизма-ленинизма со стороны ВКП(б) и специфические внешнеполитические интересы Советского Союза как государства — правомерные или нет — навязывались всем партиям-членам Коминтерна. Если высказывались отклонения от этой линии (пусть даже оправданные) в плане целей или тем более идеологии, то с ними боролись как с подозрительными.
Своим добровольным признанием ведущей роли ВКП(б) — разумеется, из-за солидарности с СССР, что считалось жизненно важным, — партии одобрили своё превращение в инструменты сталинского руководства безо всякого сопротивления. Обсуждение действий или бездействия советского руководства и тем более критические соображения на этот счёт были абсолютно исключены в Коминтерне. С другой стороны, руководство ВКП(б) имело право критиковать другие коммунистические партии и вмешиваться в их внутренние дела»[235].
К такому положению дел невозможно было вернуться в рамках Бюро Коминформа, однако Москва стремилась сократить бо́льшую самостоятельность и независимость, полученную в военное и послевоенное время. Поэтому Сталин и решил сделать Пальмиро Тольятти, ранее многие годы бывшего одним из самых высокопоставленных работников Коминтерна, генеральным секретарём Бюро Коминформа. Но тот отказался.
Руководство ВКП(б) стремилось прежде всего преобразовать партии, удерживавшие власть в зоне его влияния, в «партии нового типа», что на практике означало — перенять структуру, механизмы, теорию и идеологию ВКП(б). Это вело к значительному усилению образовательной и воспитательной работы в партиях, которые теперь должны были лучше усвоить опыт ВКП(б) по лекалам сталинского марксизма-ленинизма. С этой целью в партиях было в первую очередь организовано изучение «Краткого курса истории ВКП(б)» и биографии Сталина. Это был процесс, в принципе аналогичный «большевизации». Однако теперь речь шла о навязывании сталинизма во всех партиях, во всех областях и со всеми возможными последствиями.
Вследствие обострения Холодной войны переход восточноевропейских стран к построению социализма был ускорен, тем более что США своими предложениями экономической помощи по плану Маршалла пытались проникнуть в советскую зону влияния и отколоть отдельные страны от восточного «лагеря». Из-за этого советское руководство стремилось как можно скорее создать социалистический фронт — дабы воспрепятствовать этому вмешательству, угрожавшему его безопасности. Из стран народной демократии вскоре образовались социалистические государства, более тесно объединившиеся в сообществе государств при главенствующей роли Советского Союза.
Это изменение политической линии привело также к идеологическим и теоретическим поправкам, вызвавшим немалую путаницу, а вместе с ней и персональные последствия. Например, утверждалось, будто этап социалистического преобразования начался уже сразу после освобождения от фашизма, причём строительство социализма с самого начала происходило по образцу Советского Союза. Национальные пути к социализму, отличавшиеся от советской модели, теперь были осуждены как ревизионистские, а руководящие работники, возражавшие против линии сталинизации или даже оказывавшие ей сопротивление, подверглись преследованиям, предстали перед судом и по примеру московских процессов были приговорены к большим срокам наказания, а иногда даже и к смерти.
Из-за подобных событий может сложиться впечатление, будто социализм в восточноевропейских странах был попросту навязан Советским Союзом. Но это слишком односторонний взгляд на исторические события, следовавшие собственной внутренней логике. Нужно не упускать из виду тот факт, что в соответствующих странах всё же существовало самостоятельное социалистическое движение, которое, естественно, сформировалось иначе. Нередко имелись рабочие движения, боровшиеся за социализм ещё до Октябрьской революции и до возникновения Советского Союза. Из них после Первой мировой войны возникли коммунистические партии, продолжавшие стремиться к этой цели, в то время как социал-демократические партии уже не ставили вопрос смены общественной системы и по большей части казались удовлетворёнными дальнейшим существованием капитализма. Однако в ходе антифашистской борьбы подчас налаживалось сотрудничество между коммунистами и социал-демократами, что привело к серьёзным сдвигам внутри самой социал-демократии. Из единства действий кое-где выросла объединённая организация. В условиях, установившихся благодаря победе Красной Армии над немецким фашизмом, увеличились перспективы успеха таких объединённых партий.
Однако без политической работы над преодолением раскола рабочего движения, без завоевания большинства трудящихся ради преобразования общества в этих странах мало бы что произошло. Не только влияние СССР, его оккупационные войска и военные советники создали такую общественную атмосферу. Впрочем, не следует и недооценивать роль Красной Армии. Она сыграла важную роль прежде всего в подавлении и обезвреживании реакционных национальных сил. В каждой стране это проходило по-своему. В Югославии Красная Армия практически не имела влияния, в Чехословакии оказывала небольшое, а в Венгрии, Румынии и Болгарии — значительное влияние на ход событий.
До сих пор, через 60 с лишним лет после «закрытого доклада» Хрущёва на XX съезде КПСС, остаётся неясным, что же такое «сталинизм», поскольку марксистское исследование этого явления до появления данной книги отсутствовало. Многие даже отвергают само это понятие, считая его лишь бессодержательным ярлыком, имеющим целью опорочить социализм. Это тоже имеет место, однако всё не так просто. Данная книга — критическое, научное, опирающееся на источники и не имеющее аналогов исследование явления сталинизма, среди прочего рассматривающее предлагавшиеся в своё время альтернативы. Анализ автора не является грубым упрощённым антисталинизмом, зачастую, по его мнению, приводящим к антикоммунистическому ренегатству. Автор, известный марксистский философ из ГДР, родился в 1928 г., после Второй Мировой войны изучал философию и историю в университетах в Галле и Берлине.
После распада Советского Союза страны бывшего социалистического лагеря вступили в новую историческую эпоху. Эйфория от краха тоталитарных режимов побудила исследователей 1990-х годов описывать будущую траекторию развития этих стран в терминах либеральной демократии, но вскоре выяснилось, что политическая реальность не оправдала всеобщих надежд на ускоренную демократизацию региона. Ситуация транзита породила режимы, которые невозможно однозначно категоризировать с помощью традиционного либерального дискурса.
Серия «Фигуры Философии» – это библиотека интеллектуальной литературы, где представлены наиболее значимые мыслители XX–XXI веков, оказавшие колоссальное влияние на различные дискурсы современности. Книги серии – способ освоиться и сориентироваться в актуальном интеллектуальном пространстве. Неподражаемый Славой Жижек устраивает читателю захватывающее путешествие по Событию – одному из центральных концептов современной философии. Эта книга Жижека, как и всегда, полна всевозможных культурных отсылок, в том числе к современному кинематографу, пестрит фирменными анекдотами на грани – или за гранью – приличия, погружена в историко-философский конекст и – при всей легкости изложения – глубока и проницательна.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Энди Мерифилд вдыхает новую жизнь в марксистскую теорию. Книга представляет марксизм, выходящий за рамки дебатов о классе, роли государства и диктатуре пролетариата. Избегая формалистской критики, Мерифилд выступает за пересмотр марксизма и его потенциала, применяя к марксистскому мышлению ранее неисследованные подходы. Это позволяет открыть новые – жизненно важные – пути развития политического активизма и дебатов. Читателю открывается марксизм XXI века, который впечатляет новыми возможностями для политической деятельности.
Вл. Соловьев оставил нам много замечательных книг. До 1917 года дважды выходило Собрание его сочинений в десяти томах. Представить такое литературное наследство в одном томе – задача непростая. Поэтому основополагающей стала идея отразить творческую эволюцию философа.Настоящее издание содержит работы, тематически весьма разнообразные и написанные на протяжении двадцати шести лет – от магистерской диссертации «Кризис западной философии» (1847) до знаменитых «Трех разговоров», которые он закончил за несколько месяцев до смерти.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга приближает читателя к более глубокому восприятию эстетических ценностей Японии. В ней идет речь о своеобразии японской культуры как целостной системы, о влиянии буддизма дзэн и древнекитайских учений на художественное мышление японцев, о национальной эстетической традиции, сохранившей громадное значение и в наши дни.