Восхождение и гибель реального социализма. К 100-летию Октябрьской революции - [142]

Многое указывает на то, что главной причиной для этого могла послужить внешняя политика Советского Союза, поскольку политика Сталина поначалу ориентировалась на сколь возможно большее продление альянса с западными державами, не раздражая их социалистическими лозунгами и целями. Этой же цели ранее послужил и роспуск Коминтерна.

Естественно, отношение советского руководства, то есть прежде всего Сталина, имело решающее значение для дальнейшего хода экономического развития в восточноевропейских странах. Но какие геостратегические и политические цели преследовал Советский Союз после победы над фашизмом, и какую роль при этом играли государства его сферы влияния?

Хотя в отдельных аспектах действия советской внешней политики представляются несколько противоречивыми, основная линия видится в стремлении с помощью мира и порядка в Европе создать такие условия, которые обеспечили бы Советскому Союзу максимальную безопасность. Этому же служило и стремление окружить Советский Союз государствами с миролюбивым и по возможности дружественным отношением к СССР. Поскольку Сталин желал реализовать эту политику, любой ценой заручившись поддержкой союзников по антигитлеровской коалиции, он был готов на значительные уступки. Нужно было по возможности избегать прямого декларирования социалистических целей, и такие формулировки, как «народная демократия» и «народно-демократический строй», призваны были прикрыть в сущности своей социалистические тенденции.

С другой стороны, для коммунистических партий это стало подходящим путём для поиска национальных форм постепенного перехода к социализму, к которому они, естественно, стремились, — форм, которые лучше соответствовали наличным условиям, чем путь, пройденный советским обществом, начиная с Октябрьской революции. Однако такое формальное совпадение целей скрывало глубокие сущностные разногласия, рано или поздно вырывавшиеся наружу. Поскольку первоначальная большая уступка в отношении самостоятельных национальных путей развития вовсе не означала отказа ВКП(б) от притязаний на осуществление ведущей роли и на верховный суверенитет над странами и партиями, входящими в сферу её влияния. Однако поначалу имело место совпадение или по крайней мере сближение интересов, что предоставило коммунистическим партиям стран народной демократии широкое поле деятельности как в теоретическом, так и в практическом плане.

В этом контексте интерес представляет речь председателя Коммунистической партии Чехословакии в сентябре 1946 г., в которой он объявил перед партийными работниками:

«Вы, конечно, читали в газетах кое-какие заметки о беседе, которую товарищ Сталин провёл с делегацией британской лейбористской партии. В этой беседе товарищ Сталин напомнил о возможности различных путей к социализму. Я не знаю, насколько эта беседа верно представлена в нашей прессе, но готов подтвердить, что эта тема определённо была затронута, так как и я во время моего последнего визита в Москву обсуждал со Сталиным тот же вопрос. Сталин сказал мне, что, как подтвердил опыт и как учат классики марксизма-ленинизма, существует не только один обязательный путь, ведущий через советы и диктатуру пролетариата, а в определённых обстоятельства могут существовать и другие пути к социализму»[231].

Согласно этому выступлению, КПЧ планировала идти путём, который, в отличие от советского, не предполагал диктатуры пролетариата.

Схожие мнения в то время высказывались и другими ответственными руководителями коммунистических партий восточноевропейских стран. Генеральный секретарь ПОРП Владислав Гомулка в речи 30 ноября 1946 г. отметил главные отличия между советской системой и народной демократией в Польше:

«Первое отличие состоит в том, что общественно-политические изменения в России были реализованы в ходе кровопролитной революции, а у нас — мирным образом. Второе отличие заключается в том, что Советский Союз должен был пройти этап диктатуры пролетариата, у нас же такого этапа нет, его можно избежать. Третье отличие, характеризующее особенности пути развития двух стран, состоит в том, что власть в Советском Союзе находится у советов депутатов, представляющих форму социалистического управления, в которой законодательные и исполнительные функции объединены, а у нас законодательные и исполнительные функции разделены, и государственная власть опирается на парламентскую демократию»[232].

Гомулка не только поясняет, что имелись решающие различия между советской системой и народной демократией, но и перечисляет некоторые особенности, обладавшие принципиальной важностью.

В польской партии эти проблемы также подверглись теоретическому рассмотрению, дабы прояснить как общность, так и различия двух путей к социализму. Адам Шафф, член ЦК ПОРП и директор теоретического института партии ИКНК («Института квалификации научных кадров») по случаю своего визита в только что созданный Институт общественных наук при ЦК СЕПГ в декабре 1951 г. выступил на тему «Отношение народной демократии к диктатуре пролетариата», в которой теоретически углубил и прояснил проблему, затронутую Гомулкой.