Восхождение Губернатора - [45]

— Что насчёт квартир на нижних этажах? — спрашивает он Эйприл.

— Мы их подчистили, забрали всё до последней мало-мальски нужной вещи оттуда.

— А что случилось в Друид Хиллз? — продолжил он после секундной тишины.

Эйприл тяжело вздохнула.

— Одни ребята говорити нам, что там центр для беженцев. Его там не оказалось.

Филип взглянул на неё:

— И?

Эйприл вздрогнула.

— Мы добрались туда и обнаружили группу людей, прятавшихся за воротами этой большой кучи металлолома. Таких же, как и мы: испуганных, сбитых с толку. Мы старались уговорить кого-нибудь из них уйти с нами. Но сила в количестве, во всей этой дерьмовой вере в лучшее.

— Итак, что произошло?

— Полагаю, что они были слишком испуганы, чтобы остаться и слишком боялись сдвинуться с места.

Эйприл не поднимала глаз, её лицо освещала свеча.

— Тара, папа и я нашли автомобиль. Мы собрали кое-какое снаряжение и унесли ноги. Но мы слышали звук приближающихся мотоциклов, когда уезжали оттуда.

— Мотоциклов?

Они кивнула и вытёрла глаза.

— Мы уже проехали четверть мили вперёд по дороге, как нам показалось, объехали вокруг холма и внезапно услышали позади нас эти крики. Мы оглянулись через долину на этот пыльный старый склад металлолома и увидели там… я не знаю… блядский Воин Дорог или что-то в этом роде.

— Что вы уидели?

— Какая-то мотоциклетная банда разрывала место на части, сбивала людей целыми семьями, Бог знает что ещё. Это было чертовски отвратительно. Но вот что странно — мы не ощущали радости от того, что едва избежали беды, улизнули от пуль. Я думаю, мы чувствовали вину. Мы все хотели вернуться, помочь, быть хорошими добропорядочными согражданами… но мы этого не сделали.

Она взглянула на него.

— Потому что мы не хорошие добропорядочные сограждане — таких не осталось.

Филип посмотрел на Пенни.

— Я понимаю, почему твой папа был не в восторге от идеи впускать постояльцев.

— После этой трагедии он стал реальным параноиком в отношении любых выживших, может даже больше, чем относительно Кусак.

— Кусаки….ты уже их так называла. Кто придумал это название?

— Папино выражение… и оно прилипло.

— Мне нравится. — Филип снова ей улыбнулся.

— И ещё мне нравится твой папаша. Он следит за делами, и я не виню его за то, что он не доверяет нам. Похоже, он старый крепкий орешек и я это уважаю. Побольше бы таких.

Она вздыхает.

— Теперь он не такой крепкий, каким был прежде, скажу я тебе.

— Что у него там? Рак легких?

— Эмфизема

— Это не очень хорошо, — говорит Филип, а затем он видит такое, от чего ему становится холодно. Эйприл Чалмерс кладет руку на плечо Пенни и почти рассеянно гладит девочку, пока та спит. Этот внезапный, нежный и такой естественный жест глубоко затронул Филипа и пробудил в нём что-то давно дремлющее. Сперва он не может определить это чувство, и его замешательство, вероятно, отображается на его лице, потому что Эйприл поднимает голову и вопросительно смотрит на него.

— Ты в порядке?

— Да, я… я в порядке. — Он касается своего ушиба на виске, который он получил при столкновении в этот день. Чалмерс откопал аптечку первой помощи и подлатал всех перед обедом.

— Вот что, — говорит Филип. — Ты поспи немного, а утром мы с парнями зачистим верхний этаж.

Она мгновенье смотрит на него, интересуясь, доверять ему или нет.

* * *

На следующее утро, после завтрака, Филип доказал Эйприл, что слово он держит. Он завербовал Ника, набрал дополнительных обойм для Ругера и ящик снарядов для одного из Марлинов. Он засунул топорики по обеим сторонам своего ремня, и вручил небольшую кирку Нику, на случай близких контактов. Приостановившись у дверей, Филип присел, чтобы затянуть шнурки на своих берцах, которые были так забрызганы грязью и запёкшейся кровью, что казались расшитыми черными и фиолетовыми нитями.

— Вы все, будьте осторожны там, — напутствовал старый Дэвид Чалмерс, стоящий в дверях кухни. Серым и измождённым в утреннем свете, он опирался на металлический футляр, в котором был установлен его кислородный баллон. Трубка под его носом тихонько присвистывала с каждым его дыханием.

— Вы ведь не знаете, с чем можете столкнуться там.

— Мы всегда осторожны, — говорит Филип, заправляя свою хлопчатую рубашку в джинсы, проверяя топорики на быструю и легкую доступность. Ник стоит над ним, ожидая с двуствольным ружьем на плече, со смесью мрачной решимости и волнения на лице.

— Больше всего их на втором этаже, — добавляет старик.

— Мы их всех вычистим.

— Не забывайте почаще оглядываться.

— Обещаем, — говорит Филип, поднимаясь на ноги и поправляя топоры.

— Я иду.

Филип оборачивается и видит Брайана в чистой футболке с логотипом REM, гордостью Афин, спереди, и суровым, целеустремленным выражением на лице. Он сжимает ружьё в руках, как будто это живое существо.

— Ты уверен?

— Да, чёрт возьми.

— А как же Пенни?

— Девушки приглядят за ней.

— Даже не знаю…

— Да ладно, — говорит Брайан. — Тебе понадобится лишняя пара глаз там наверху. Я настаиваю.

Филип обдумывает. Он бросает взгляд через гостиную и видит, что его дочь сидит в позе лотоса на полу между двумя женщинами Чалмерс. Дамы играют в сумасшедшие восьмерки с потрёпанной колодой карт, даже Пенни иногда улыбается и энергично швыряет карту. Давно малютка не улыбалась. Филип поворачивается к брату с ухмылкой.