Восход памяти - [17]

– Нашей души, – сказала Марианна, проведя рукой по его длинным волосам.

* * *

Акима вскоре выписали. Минул месяц с тех пор, как он вернулся в школу, – месяц метаморфоз, коренным образом изменивших жизнь мальчика. Целый месяц он не видел Марианну. Он желал и в то же время страшился новой встречи – теперь ему было что скрывать. Он мучился в метаниях между стремлением предстать перед Марианной в новом свете и опасением выдать чужую тайну.

Встреча состоялась как-то вдруг неожиданно, на бегу. Одиннадцатого ноября стояла премерзкая погода: пронизывающий ветер, унылые тротуары поливал дождь, переходивший в снег, – все говорило за то, чтобы остаться дома, не выходить за порог. Но накопившиеся долги по учебе гнали в школу. Аким, прячась от порывов ветра под поднятым воротником, ступил на мокрый тротуар возле стоявшего вплотную к бордюру желтого такси. Через опустившееся окошко машины мальчика окликнул знакомый голос – Марианна! Неожиданно, радостно, боязно. Аким принял приглашение присесть на сиденье рядом.

– Прости, что я вот так заявилась, не сообщив заранее. Мне нужно было увидеть тебя, и непременно сегодня, – начала Марианна, непривычно взволнованно, как показалось Акиму, нервно.

– Я рад, очень рад! Я скучал… – отозвался мальчик, обнимая Марианну за плечи.

– Понимаешь, я сегодня уезжаю. Я не уверена, что вернусь, не уверена, что мы еще увидимся… Я хочу, чтобы ты запомнил: если мир ломает, кидает, втаптывает в грязь, забудь о нем! Это ложь. Пошли этот мир к черту – он не для тебя! Не цепляйся за страдания! Они затягивают на твоей шее петлю. Смотри вперед и не оглядывайся!

– А что я увижу впереди?

– Впереди – новый мир, твой, для тебя. Свободный от отражений чужих желаний, навязанных другими стереотипов. Разбей кривое зеркало! Выберись из плена отражений, и перед тобой откроется необозримый горизонт свободы и света!

– Я понимаю… Но не совсем… – проговорил мальчик, в то время как на самом деле хотел сказать другое: что он все понимает и даже больше – следует этому совету, но до конца он не был уверен, а Марианна спешила.

– Я прошу тебя запомнить. Ты все поймешь, когда придет время, – сказала девушка, в который раз взглянув на часы.

Аким, прощаясь с Марианной, напоследок все же задал вопрос:

– Откуда ты все это знаешь – про магию, зеркала, путешествия душ?

Загадочно улыбнувшись, Марианна ответила:

– Ты же видел мою визитку! Я – тренер личностного роста. Три года после аварии не прошли для меня зря. Ты вот что скажи: почему у тебя на звонке Децл, а не что-нибудь посвежее, наподобие этого… рэпера – Рад-Х[2]?

Аким задумался, почесав затылок:

– Наверное, в его музыке есть что-то настоящее. Может, потому, что популярность Децла в прошлом. Мне кажется, он говорит с тобой лично, это цепляет. А Рад-Х гремит из всех колонок, его слушает толпа. Ты знаешь, я сторонюсь толпы. Впрочем, не знаю, как объяснить. Лучше не спрашивай.

Конечно, Марианна отшутилась и поспешила сменить тему. Скажи она правду, на это бы ушло много времени, а она торопилась, и время было не на ее стороне. Скажи она правду, мальчик бы узнал, что надвигается Вихрь, с неистовой силой мчится он из глубинных пластов мироздания, рожденный тьмой, стремится к свету, и двери настежь открыты перед ним. И Марианна спешила лишить его сил – насколько это возможно, пока не поздно.

* * *

С тех пор как магия затянула ее в свой водоворот, она решила поддаться течению, проникнуться чарами, познать их свойства, источник и смысл, а познав, укротить. Этой цели Марианна подчинила свою новую жизнь, выкинув из нее все ненужное, не щадя ничего и никого.

И начала она, не откладывая, вскоре после случившейся трагедии. Начала с маленького зеркальца, которое бабка наказала вернуть. Однако Марианна всячески откладывала выполнение обещанного, но не потому, что злилась на бабку, и не потому, что в ее теперешнем положении поездка в дремучую глушь была, мягко говоря, затруднительна, а потому, что ей довелось заглянуть в Элизиум – дом чистых душ, как называла его старуха.

Марианна, лишившись возможности самостоятельно ступать по земле, приобрела способность летать. Эта способность не имела ничего общего с левитацией, являясь своего рода внетелесным опытом, приобретенным через осознанные сны. Сны после аварии приходили яркие и запоминающиеся, неизменно наполненные движением. В одном из таких снов Марианна танцевала, кружилась по часовой стрелке вокруг своей оси под музыку ветра, не думая ни о чем, захваченная целиком мистерией танца. Она, опустив голову, увидела босые ноги, свои ноги, и, внезапно вспомнив все, вдруг осознала невозможность самого танца, которому мгновение назад отдавалась без остатка. И музыка стихла, и ветер стих, и она лежала на земле в гнетущем безмолвии. Веки ее были сомкнуты. Она знала – стоит лишь распахнуть глаза, и сон уйдет, его верчение и песня ветра исчезнут навсегда, – поэтому не хотела просыпаться, хотела продолжить сон. Марианна знала, что для этого нужно – вызвать ветер, который зазвучит мелодией, и шелест листвы подхватит песню. Тогда девушка поняла, что сама должна стать песней ветра, только она и может ею стать, потому что это – ее сон и все в нем – она. Стоило ей так подумать, как статичное небо вдруг пришло в движение – в недосягаемой вышине проплывали тонкие полосы перистых облаков, плечи приятно защекотал холодок, и дуновение ветерка, ставшее осязаемым, влекло ввысь – туда, где ждали песню. Марианна потянулась вверх и усилием воли заставила тело подняться – встала и пошла, не касаясь земли, провожаемая ветром, ведущим под руку свою песню.