Восемнадцатый век и Французская революция - [12]

Реформаторский план Тюрго

Подобно другим физиократам и Тюрго был сторонником неограниченной королевской власти, полагая, что «равновесие властей» может сделаться ещё большим злом, чем то, против которого оно направлено. Вооружая короля всеми «правами государства», он думал, однако, что когда последние выходят за пределы необходимого, пользование ими может привести к тирании, и потому требовал, чтобы власть прежде всего уважала личную свободу, так как, говорил он, «правительства слишком привыкли приносить в жертву счастье отдельных лиц так называемым правам общества», «забывая, что общество существует для отдельных лиц». Полагая, что для уважения к свободе будет достаточно беспрепятственного и гласного заявления обществом своих желаний, Тюрго всего хорошего ожидал от благодетельной власти, приводящей в исполнение свои предначертания чрез чиновников, и в этом смысле понимал свою задачу, как интенданта, т. е. правительственного чиновника, облеченного широкими полномочиями: лиможская деятельность довершила выработку из него бюрократического реформатора. Лиможский интендант оказался человеком весьма определенных принципов, которые он развил в целом ряде циркуляров своим подчиненным и донесений своему начальству и осуществлял на практике, внося изменения в распределение налогов, падавших на провинцию, в систему торгового кредита, в хлебную торговлю, бывшую больным местом дореволюционной Франции и т. п. Тюрго оправдывал свои мероприятия и теоретически, не отказываясь от полемики, какую, например, возбудил вопрос о хлебной торговле в тогдашней публицистике. Политическая экономия едва зарождалась, Тюрго мог ошибаться, как во многом ошибались все физиократы, но к чести лиможского интенданта нужно сказать, «что обязанностью всех и прямым делом всех» он считал «облегчение всякого, кто только страдает», и что, став на эту точку зрения, он предпринял ряд благотворительных мер. У Тюрго было несколько приятелей и поклонников, оказавшихся в числе друзей Морепа, и они рекомендовали ему лиможского интенданта. В литературном мире, где Тюрго был хорошо известен, назначение его министром произвело впечатление. Кондорсе спешил с восторгом оповестить об этом Вольтера, и мы уже знаем, как отнесся фернейский патриарх к обрадовавшему всю Францию известию.

Когда Тюрго благодарил Людовика XVI за назначение в министры (contrôleur général) финансов, то сказал королю» «не в руки короля отдаю я себя, а в руки честного человека»[2], на что Людовик XVI ему отвечал: «и вы не будете обмануты». При этом король взял руки министра и, по другому рассказу, на просьбу позволить изложить письменно свои виды, дал ему честное слово поддерживать его в его мужественном (courageux) предприятии. Исполнить свое обещание, однако, оказалось выше сил молодого и бесхарактерного короля: назначенный генерал-контролером финансов в августе 1774 г., Тюрго был отставлен в мае 1776 г., всего через двадцать с половиной месяцев. Первые соображения, представленные министром королю, резюмировались в словах: «ни банкротства, ни увеличения налогов, ни новых займов». Для этого он требовал сокращения расходов во имя народного блага, а облегчить народ считал возможным лишь посредством отмены злоупотреблений, хотя и находил это трудною задачею, так как многие были заинтересованы в их сохранении, – те именно, которые ими жили. «Мне придется, писал Тюрго в заключение, вооружиться против естественной доброты, против великодушной щедрости (la générosité) вашего величества и особ, наиболее для вас дорогих»; под этими особами он разумел королеву, потому что в черновой после слов «contre la générosité de Votre Majesté» стояло «et de la», но было зачеркнуто и заменено посредством «des personnes»: Тюрго предвидел, с кем придется считаться, рекомендуя экономию. При этом министр указывал королю на то, с каким трудом добывает народ те деньги, которые он, король, по доброте своей раздает всем, кто только у него попросит. Краткой программой, изложенной в этом благородном письме, не ограничивались преобразовательные планы нового министра: все, что было, с его точки зрения «предрассудком», «привилегией», «злоупотреблением», нашло в нем врага, деятельно стремившегося искоренить предрассудки. привилегии и злоупотребления «старого порядка» и встретившего тайных и явных врагов во всех тех людях, которые, как он выражался, «жили» этими непорядками.

В деятельности Тюрго было много общего с деятельностью представителей просвещенного абсолютизма, и в то же время его преобразовательные планы предвосхищали те реформы, которые осуществила через полтора десятка лет французская революция, в области социальных отношений, администрации, финансов, земледелия, промышленности и торговли (отнюдь не в области того, что получило впоследствии название политических гарантий). При всем бюрократическом характере внутренней политики Тюрго, министр-реформатор считал нужным пробудить общественную самодеятельность, которой не хотели знать ни Фридрих II. ни Иосиф II, ни другие правители эпохи. Тюрго не был сторонником ни старых парламентов, которые Людовик XVI поспешил восстановить, и которые потом делали оппозицию реформам, ни новых политических идей о народном верховенстве, о разделении властей и т. п., но он видел в то же время недостатки господствовавшей системы централизации и правительственной опеки и желал для их устранения реформировать все управление. По этому вопросу мы имеем целый мемуар, в котором Тюрго начертал для короля план местного самоуправления