Воры над законом, или Дело Политковского - [7]
И военный министр в итоге вовсе не был отдан под суд. Более того: государь Николай Павлович, в предвестии своей кончины, сделал его своим душеприказчиком.
А ведь на самом-то деле настоящее место сему душеприказчику было на нарах в каземате. Во всяком случае я лично, милостивые государи и всемилостивейшие государыни, в этом свято убеждён.
Но вот государь, тем не менее, рассудил совсем иначе и не пожелал привлекать любимчика своего к какой бы то ни было ответственности, и не дозволил, чтобы на репутацию его любимчика легла хоть какая-нибудь тень.
Глава пятая. В коей всё ж таки опять появляется светлейший Князь Чернышёв
Всё-таки ещё хотя бы разок, но всё ж таки придётся вывести мне теперь на сцену военного министра Александра Ивановича Чернышёва. Уж не обессудьте!
Да, всё-таки как-то выходит, что без этого нам никак не обойтись в настоящем повествовании, хотя я с сей малосимпатичной личностью решил было совсем уж распрощаться. Ан нет! Не получилось.
Итак, опять Чернышёв. Никак не избавиться от него. Но уж в последний раз — обещаю, друзья мои, и самым определённым образом.
Хотя кто знает… Ручаться не могу.
Так уж повелось, что каждый год ровно за два дня до Рождества Христова тайный советник и камергер Двора Его Императорского Величества Александр Политковский неизменно прибывал к десяти часам утра на Малую Морскую 10, и прямиком взлетал по громадной мраморной лестнице особняка светлейшего князя Александра Чернышёва.
Когда-то сей роскошный особняк принадлежал знаменитой Наталии Петровне Голицыной, которую великий наш Пушкин увековечил в образе старухи-графини. Но потом особняк выкупила казна, и он был превращён в резиденцию военного министра российской империи. Но впоследствии, по указанию государя Николая Павловича, бывший особняк старухи Голицыной был отдан Александру Ивановичу Чернышёву и всему его роду в вечное владение.
И за два дня до Рождества Политковский приезжал поздравить своего шефа и благодетеля со святым праздником.
Ничего не изменилось в этом смысле и в декабре 1852-то года. Политковский прибыл минута в минуту — к десяти. Только обычно его маленькая пузатенькая фигурка излучала самоуверенность и веселье, а тут директор канцелярии комитета о раненых чуть не плакал.
Политковский прибыл со своим обычным рождественским даром — белый платок из тончайшего шелка, на коем вышит золотистый лик Спасителя, но только-только народившегося. В сей чудный платок был обернут крошечный портсигар из чистого серебра, весь обсыпанный бриллиантовой крошкой.
Вручив торжественно свой праздничный дар, толстяк вдруг зарыдал: из глаз брызнули слезы, лицо, напоминающее большой белый блин, вдруг сморщилось, плечи задёргались.
Узрев это, светлейший князь даже опешил: такого от вечного бодрячка и весельчака Политковского он никак не ожидал. Да ещё в такой день.
И Александр Иванович загнусавил: говорить после удара ему было крайне тяжело, и звуки с трудом складывались в слова — «Гг…гг…о…лал. уб. ччикк Сс…а. шш. а дд. а чч..т..о ээ. тт… сс тобою… У…сс…пп..о..кк..ой..сс..я».
Но директор канцелярии продолжал неутешно рыдать, голося в том смысле, что он теперь остаётся совсем один, чистым сиротою на белом свете.
Чернышёв был смущён и растерян, что вообще случалось с ним крайне редко или даже практически не случалось, а если учесть, что теперь словопроизводство вообще давалось ему с трудом, а ему надо было утешать Политковского, то ситуация складывалась крайне тяжёлая.
Да, поздравления никак не получалось на этот раз, скорее — наоборот.
Князь даже начал побаиваться нового удара. Всё же он продолжал утешать Александра Гавриловича, говоря, что бояться тому совершенно нечего, что он отличный, преданный Отечеству работник и что новый министр будет его ценить не менее, чем он.
Однако Политковский продолжал рыдать, продолжал оплакивать своё сиротство.
Чернышёвские утешения ничего не давали, да он и не нового министра боялся (он отличнейше знал его — Василий Андреевич Долгоруков был прежде помощником Чернышёва), он боялся, и с полным на то основанием, госконтролёров, появление которых при смене министров было абсолютно неизбежно.
Меж тем Чернышёву становилось уж совсем худо. Видя это, подлетели адъютанты и откатили его в кресле из кабинета. Политковский, заметя это, тут же примолк и отправился восвояси.
На набережной Александра Гавриловича ждала карета (всего их у Политковского в конюшне стояло никак не менее десяти, и все были дорогие, помпезные, а были ещё коляски, дрожки, пролётки, но он предпочитал именно кареты, обитые золотом и серебром, а изнутри обшитые роскошными тончайшими шелками).
Появившись на морозном воздухе, Политковский немного успокоился и тут же отправился на службу — в канцелярию. Настроение было преотвратнейшее, но сдаваться он и не думал. Не из таковских был!
Князь же Чернышёв с большим интересом рассматривал преподнесённый ему портстигарчик, любовно ощупывал бриллиантики, рассыпанные по его поверхности, и заплетающимся языком шептал сам себе:
«Вот чудак человек этот Политковский, Ей-Богу! И чего он так тревожится, это ведь зря совсем. Аудиторы моего министерства многократнейше проверяли отчётность комитета, и никогда никаких претензий у него не возникало. Ну, ни единого разу. А бриллиантики, скажу я вам, пресимпатичнейшие! Чудненький портсигар, ничего не скажешь!»
Мы привыкли во многом воспринимать партизанскую войну 1812 году по «Войне и миру». Но великий Лев Толстой создал художественно безупречное, но во многом идеализированное представление о дубине народной войны. В реальности всё было не так просто и по-настоящему страшно.Как в действительности начиналось партизанское движение в 1812 года, читатель сможет узнать из предлагаемой книги. В основе её громкая некогда история подполковника Павла Энгельгардта, создавшего из своих крестьян партизанский отряд, с которым ловил и уничтожал солдат и офицеров «Великой армии».
В Одессе есть знаменитый пляж Ланжерон. Назван он так в честь Херсонского военного губернатора и Одесского градоначальника графа Александра Ланжерона, принявшего бразды правления после отъезда во Францию герцога Ришелье. Именно при Ланжероне Одесский край стал свободной экономической зоной, именно при нем был открыт Ришельевский лицей.Но на самом деле Ланжерон вошел в историю не только благодаря всему этому. Ланжерон был знаменит в высшем обществе Российской империи, как неподражаемый рассказчик и острослов.
Захватывающая история королевского ожерелья, украденного шайкой, возглавляемой графом Калиостро. В результате этой дерзкой кражи была несправедливо опорочена честь королевы Марии-Антуанетты, что повлекло за собой французскую революцию и казнь королевской семьи. Всю эту историю описал когда-то Дюма-отец, но он воссоздал в первую очередь саму грандиозную аферу. В настоящем же романе показано, что произошло далее. А далее было чрезвычайно интересный судебный процесс. Главарь шайки граф Калиостро был отпущен на свободу, а заточена была лишь графиня де ла Мотт.
Судьба у русского анекдота крайне сложная и даже истинно драматическая. Целые столетия его упорно старались не замечать, фактически игнорировали, и это касается и народного анекдота, и анекдота литературного. Анекдот как жанр не существовал.Ефим Курганов, автор нескольких книг по теории и истории литературного анекдота, впервые в филологической науке выстраивает родословную русского анекдота, показывает, как этот жанр расцветал в творчестве Пушкина, Гоголя, Лескова, Чехова, Довлатова. Анекдот становится не просто художественным механизмом отдельных произведений, но формирует целую образную систему авторов, определяет их повествовательную манеру (или его манеру рассказа)
Это – книга-реконструкция. Я попробовал, в меру своих возможностей, представить, каким мог бы быть профессиональный дневник шефа русской разведки в 1812 году. Содержание этого гипотетического дневника восстановлено строго по источникам.Ефим Курганов.
Биографическая, авантюрно-документальная повесть с картинками эпохи о графе Ланжероне де Сэсси, маркизе де ля Косс, американском революционере, французском эмигранте, русском генерале, градоначальнике Одессы, генерал-губернаторе Новороссии.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Тени грехов прошлого опутывают их, словно Гордиев узел. А потому все попытки его одоления обречены на провал и поражение, ведь в этом случае им приходиться бороться с самими собой. Пока не сверкнёт лезвие… 1 место на конкурсе СД-1 журнал «Смена» № 11 за 2013 г.
«Тайна высокого дома» — роман известного русского журналиста и прозаика Николая Эдуардовича Гейнце (1852–1913). Вот уже много лет хозяин богатого дома мучается страшными сновидениями — ему кажется, что давно пропавшая дочь взывает к нему из глубины времен. В отчаянии он обращается к своему ближайшему помощнику с целью найти девочку и вернуть ее в отчий дом, но поиски напрасны — никто не знает о местонахождении беглянки. В доме тем временем подрастает вторая дочь Петра Иннокентьевича — прекрасная Татьяна.
Флотский офицер Бартоломей Хоар, вследствие ранения лишенный возможности нести корабельную службу, исполняет обязанности адмиральского порученца в военно-морской базе Портсмут. Случайное происшествие заставило его заняться расследованием загадочного убийства... Этот рассказ является приквелом к серии исторических детективов Уайлдера Перкинса. .
От автора Книга эта была для меня самой «тяжелой» из всего того, что мною написано до сих пор. Но сначала несколько строк о том, как у меня родился замысел написать ее. В 1978 году я приехал в Бейрут, куда был направлен на работу газетой «Известия» в качестве регионального собкора по Ближнему Востоку. В Ливане шла гражданская война, и уличные бои часто превращали жителей города в своеобразных пленников — неделями порой нельзя было выйти из дома. За короткое время убедившись, что библиотеки нашего посольства для утоления моего «книжного голода» явно недостаточно, я стал задумываться: а где бы мне достать почитать что- нибудь интересное? И в результате обнаружил, что в Бейруте доживает свои дни некогда богатая библиотека, созданная в 30-е годы русской послереволюционной эмиграцией. Вот в этой библиотеке я и вышел на события, о которых рассказываю в этой книге, о трагических событиях революционного движения конца прошлого — начала нынешнего века, на судьбу провокатора Евно Фишелевича Азефа, одного из создателей партии эсеров и руководителя ее террористической боевой организации (БО). Так у меня и возник замысел рассказать об Азефе по-своему, обобщив все, что мне довелось о нем узнать.
Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.