Воровский - [60]
Мужчины уединились в кабинете, женщины разговаривали в спальне. Ганецкий рассказал Воровскому о телеграмме Ленина, в которой Ильич просил сообщить о своем выезде Стрему и Линдхагену — шведским товарищам, социал-демократам, а также выслать тысячи две-три крон на дорогу.
Пробежав немецкий текст телеграммы, Воровский задумался: «Каков теперь Ильич… Наверное, здорово изменился. Уже десять лет, как не видел его. Соскучился…»
Словно угадывая мысли Воровского, Ганецкий сказал:
— С Владимиром Ильичем легко работать. Это человек большого обаяния.
— Главное, он любит людей, с которыми работает и борется за общие интересы.
Тут же договорились, что Ганецкий выедет в Мальме, зафрахтует там шведское судно, пошлет его в порт Засницу (Германия) с таким расчетом, чтобы оно прибыло туда числа 11 апреля и смогло принять на борт русских политэмигрантов.
В те дни Вацлав Вацлавович работал представителем фирмы «Симменс-Шуккерт» в Стокгольме. Ему, как заведующему местным закупочным бюро, редко приходилось совершать поездки по Швеции. Поэтому было решено, что он не будет отлучаться из Стокгольма, чтобы не вызвать никаких неприятностей по службе, а станет ждать Владимира Ильича в шведской столице.
В небольшой портовый городок Треллеборг — место, куда должен был пришвартоваться пароход с Лениным и другими товарищами на борту, — Ганецкий прибыл из Мальме, где он фрахтовал судно 10 апреля. Тут же, на вокзале, он заказал отдельный вагон до Стокгольма и послал Владимиру Ильичу телеграмму. Потом отправился бродить по городу.
Был ясный солнечный день. Море спокойно нежилось на солнце. Поблизости от вокзала, в стороне от портовых кабачков он нашел гостиницу «Корона», где заказал ужин на 32 человека (по количеству прибывающих). До прибытия судна оставалось несколько часов. Вечерело. Не спеша, с тросточкой в руке Ганецкий прогуливался по набережной. Волны лениво лизали берег, тихо бились у мола.
Пока небольшой белый ярко освещенный пароход «Треллеборг» пришвартовывался к пристани, Ганецкий жадно смотрел голубыми навыкате глазами на толпу пассажиров, облепивших палубу, разыскивая Владимира Ильича и Надежду Константиновну.
Спустили трап. На берег сошли Владимир Ильич с Надеждой Константиновной, Миха Цхакая, Григорий Усиевич, Елена Кон и другие. Встреча была короткой, но теплой и радушной. Владимир Ильич пожал руку Ганецкому и поблагодарил его за помощь. Ганецкий обратил внимание, как постарел Ленин с тех пор, как они не виделись. Лицо осунулось, голова совсем облысела. Но глаза не изменились: они по-прежнему горели и лукаво искрились. Да и движения остались резкими, молодыми…
Тут же Ленин начал расспрашивать о России, хотел знать все о революции, выспрашивал подробности, которых Ганецкий сам не знал.
В ресторане все были удивлены обильной шведской закуске. Шведы любят поесть. У них считается делом чести отведать как можно больше холодных закусок. Вот и сейчас стол был накрыт в традиционном шведском вкусе. Тут и разные сельди: пряного посола, маринованные, очищенные, вареные, жирные. Затем анчоусы и сардины. Тут и мясо: буженина, ветчина, корейка, поджаренное свиное сало, студень, свиные ножки. Тут и салаты пяти сортов: с омарами, салат «Карри», французский, итальянский и даже русский.
Когда аппетиты улеглись, начались расспросы и рассказы. Владимир Ильич жалел, что Воровский не мог приехать, но надеялся на встречу с ним в Стокгольме, расспрашивал о здоровье Вацлава Вацлавовича и его жены.
— Я вижу, ваши желудки не удалось законсервировать немцам, — шутил Ганецкий за столом, — хотя буржуазная печать на все лады трубит о «пломбированном вагоне».
— Пломбы никакой не было, но держали нас строго, — вспоминал потом Миха Цхакая. — Наш спутник, маленький Роберт, захотел было поупражняться с одним немцем на станции в знании французского языка, ибо других он не знал, но немец не пожелал с ним разговаривать, повернулся спиной. Так нашему мальчику и не удалось поговорить. А на берегу, когда мы садились на пароход, постлали доски, чтобы не касаться немецкой земли, — таково было желание германских властей.
— Получили ли вы мою телеграмму? — обратился Ганецкий.
— О да, мы были очень рады, — ответил Миха Цхакая. — Но вначале, когда капитан спросил: «Кто из вас господин Ульянов?» — мы было струхнули… «А что вам угодно? — выступив вперед, сказал Владимир Ильич. — Я Ульянов». Тогда-то капитан и сообщил нам текст вашей телеграммы. Все сразу повеселели, приободрились…
Немного отдохнув, все заспешили на вокзал. Особенно не терпелось Владимиру Ильичу, он так и рвался скорее в Россию.
И вот все в вагоне поезда. Ганецкий сел в одно купе с Владимиром Ильичем и Надеждой Константиновной. Беседа затянулась до поздней ночи. Владимир Ильич все расспрашивал о последних сведениях из России. Он говорил о предстоящей борьбе пролетариата, о перспективах развивающейся революции, о форме, которую она должна принять…
Владимир Ильич указывал на необходимость оставить за границей ячейку для сношения между ЦК РСДРП (б) в России и внешним миром, для информации и вообще «на всякий случай». Тут же наметилось Заграничное бюро ЦК партии большевиков, в которое вошли Ганецкий и Воровский. Лишь в 4 часа удалось уговорить Владимира Ильича немножко поспать.
В книге автор рассказывает о непростой службе на судах Морского космического флота, океанских походах, о встречах с интересными людьми. Большой любовью рассказывает о своих родителях-тружениках села – честных и трудолюбивых людях; с грустью вспоминает о своём полуголодном военном детстве; о годах учёбы в военном училище, о начале самостоятельной жизни – службе на судах МКФ, с гордостью пронесших флаг нашей страны через моря и океаны. Автор размышляет о судьбе товарищей-сослуживцев и судьбе нашей Родины.
Его реликвии, помещенные в стеклянном саркофаге, находятся над боковым алтарем Матери Божьей Заступницы в Турине. Из-за стеклянной стенки саркофага бросается в глаза спокойное лицо с выразительными чертами и легко обозначенной улыбкой. Как раз она и позволяет без труда узнать известное по фотографиям лицо св. Джованни Боско. Это лицо представил себе Святейший Отец Иоанн-Павел II при встрече с молодежью города Турина 13 апреля 1980 года, которая состоялась в районе Вальдокко перед ансамблем строений, вмещающих дело рук Дона Боско.
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.
«В Ленинградском Политехническом институте была команда альпинистов, руководимая тренером и капитаном Василием Сасоровым. В сороковом году она стала лучшей командой Советского Союза. Получила медали рекордсменов и выполнила нормы мастеров спорта.В самом начале войны команда всем составом ушла на фронт. Добровольцами, рядовыми солдатами, разведчиками 1-й Горнострелковой бригады, вскорости ставшей болотнострелковой, ибо ее бросили не в горы, а защищать дальние подступы к Ленинграду.Нас было десять человек коренных ленинградцев, и нас стали убивать.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.