Воронье озеро - [33]

Мэтт, опершись о дверной косяк, окинул взглядом захламленную кухню. Чуть погодя он сказал:

– Я вам объясню, в чем главная трудность, дамы. У Бо лучше получается мусорить, чем у Люка убирать. Вот где собака зарыта.

Он пытался нас развеселить, но хаос его удручал. Думаю, он видел тут некий символ, беспорядок в доме воплощал беспорядок в нашей жизни, подкреплял опасения, что грандиозный план Люка не сработает. А Люк ко всему относился проще. Подумаешь, кавардак, ну и что?

Но мне было тогда совсем не до того.

Я спросила:

– Что хотела мисс Каррингтон?

– Да так, спрашивала, как у нас дела. Все ведь спрашивают. Молодец она, что зашла, ведь правда?

Мэтт стал подбирать с пола кастрюли, протирать ладонью донышки и ставить одну в другую.

– А про меня спрашивала?

– Конечно, про всех спрашивала.

Губы у меня дрожали. Я пыталась их сжать поплотнее, но это не помогало. Мэтт вгляделся в меня, отставил в сторону кастрюли, подошел ко мне, обогнув Бо, которая ногой расталкивала по полу крошки, и дернул меня за косичку:

– Эй, что ж ты так расстроилась? Ничего плохого она про тебя не сказала.

– А что сказала?

Мэтт сдержал вздох, и я встревожилась, что, кроме всего прочего, еще и добавляю ему забот.

– Говорит, ты стала очень тихая, Кэти. Вот и все, ясно? И ничего плохого тут нет. Подумаешь, тихая. Это даже хорошо. Люблю тихих девушек. – Он нахмурился, глянул на Бо: – Ты меня слышишь, Бо? Люблю тихих девушек. А с болтушками с ума можно сойти.

* * *

Ночью, лежа в постели, я слушала клики пролетавших над нами белых гусей. Днем и ночью тянулись они по небу тысячами, длинными нестройными клиньями, с протяжным, печальным криком. Прощались с нами до весны.

* * *

Примерно в это время случилась драка на школьном дворе. Там часто дрались – мальчишки есть мальчишки, – но эта была особенно жестокой.

Дело было в рощице на задах школы, возле заросшего пасленом пятачка, где ребята играли в бейсбол. Будь это на открытом месте, мисс Каррингтон заметила бы вовремя, разняла драчунов, а так о драке узнали слишком поздно. Мальчишки играли тогда в бейсбол, кто-то из них увидел и отошел поглазеть. Девчонки постарше, что сгрудились за углом школы, сразу встрепенулись, примолкли, обернулись к рощице. А их заметили самые маленькие девчонки, что прыгали через скакалку на вымощенной плиткой площадке у крыльца, и, наконец, мисс Каррингтон – она проверяла диктанты, сидя на крыльце, и ее насторожила внезапная тишина.

Мисс Каррингтон встала, огляделась и поспешила к рощице. Из-за деревьев выскочил мальчик, замахал руками, и она бросилась бежать, длинная юбка развевалась на ветру. Вскоре мисс Каррингтон исчезла за деревьями, и все мы застыли в ожидании.

Но вот она появилась из рощи, а следом вышли двое мальчишек, таща под руки третьего. Тот был весь в крови, кровь из носа и рта, из уха, кровь на шее, на рубашке. Мисс Каррингтон с белым лицом пронеслась мимо нас, влетела в школу, бросив на ходу мальчишкам: «Заносите». Пострадавший был Алекс Кирби, фермерский сын, известный забияка.

Подошли и остальные ребята, оглядываясь через плечо, – сзади плелся еще один, тоже в крови. На лицах ребят испуг мешался с удивлением. Тот, что шел сзади, был Лори Пай.

Остальные мальчишки сгрудились вместе с девочками у крыльца. Лори остановился чуть поодаль, я за ним наблюдала. Все это время я стояла у стены, глядя, как другие девочки прыгают через скакалку. (Весь тот год я только тем и занималась, что смотрела на других. Рядом со мной стояла и Рози Пай – она всегда только смотрела, но наша оторванность от других не сблизила нас.)

У Лори текла из носа кровь, костяшки правой руки были сбиты. Он постоял минуты две с немым лицом, глядя на сборище у крыльца. Рози смотрела на него таким же пустым взглядом, но Лори ее не замечал.

Тут он понял, что у него с рукой, и увидел, что рубашка разодрана, свисает с плеча. Она лопнула сбоку по шву и на спине. Лори одернул ее, чуть повернулся, и я мельком увидела его спину и бок – ребра выпирали, как стиральная доска. На спине у него пестрели отметины. Небольшие, изогнутые, точно крохотные подковы. Одни лиловые, взбухшие, другие белесые, плоские. По всей спине, и все одинаковой формы – полумесяцы. Лори сложил вместе края шва, заправил рубашку в джинсы, неуклюже, одной левой, и отметин не стало видно.

Едва он успел привести себя в порядок, как появилась мисс Каррингтон. Застыла на пороге, уставившись на Лори, а нас до поры до времени словно не замечала.

– Уроки окончены, – объявила она. – Все свободны. С Алексом все в порядке, ждем доктора. А вы ступайте по домам.

И она вновь посмотрела на Лори, будто сквозь нас, лицо у нее было встревоженное. Не припомню, чтобы Лори хоть раз до этого дрался. Ребята его недолюбливали, но не дразнили – скорее, сторонились. Повторюсь, было что-то жутковатое в его глазах.

Мисс Каррингтон сказала:

– Заходи, Лори, надо нам с тобой поговорить.

Лори развернулся и зашагал прочь.

* * *

Из-за чего завязалась драка, не знаю, но наверняка Алекс Кирби первый начал. Отделался он сломанным носом и надорванным левым ухом. Наутро он уже был в школе, со страшными черными стежками вдоль уха.