Воронье - [54]

– Отлично, отлично, – с усилием пробормотал Поль и постарался закончить разговор. – Увидимся завтра.

Поль то и дело спрашивал себя, не абсурдны ли его предположения. Он был почти уверен, что Ахим уже проиграл львиную долю того, что получил от матери на филиал «Тойоты», и теперь опять нуждается в деньгах. Когда брат приезжал в Мангейм, у него было достаточно времени, чтобы обыскать дом. Очень может быть, что арсенал Поля в подвале и натолкнул его на мысль использовать электрошокер и он прикарманил устройство. Прибор, спрятанный Ахимом в ванной у родителей, видимо, принадлежал самому Полю.

Вообще-то можно было исходить из того, что ресторатор стал вымогать деньги за представление, устроенное им для Поля. Может быть, брат, который уже не мог расплатиться с долгами, ожидал нападения сильного противника и на всякий случай запасся средством защиты. Когда же при их встрече в безлюдном месте Хайко от удара током упал без сознания, Ахим воспользовался моментом и задушил шантажиста.

Для Поля было большим утешением то, что мама никогда не узнает всей правды. Ахим уже не получил бы от нее крупной суммы денег. Но могла ли она предполагать, что ее любимчик с помощью наследства будет удовлетворять страсть, почти такую же пагубную, что и наркомания?

Поль снова взялся за письма Карины и стал читать все подряд, пытаясь глубже проникнуть в тайны их семьи. Только благодаря письмам незнакомой женщины Поль узнал, почему в двенадцать лет его выселили в мансарду. У брата, оказывается, в тот период были постоянные кошмары, он мучился страхом смерти, боялся, что задохнется, засыпанный песком. Просыпаясь ночью в слезах, Ахим бежал в постель к матери, а папе это очень не нравилось. Чтобы спасти мир в семье, мама часто спала вместе с младшим сыном в детской. В то время они и решили, что Поля надо переселить, чтобы он мог спокойно отдыхать.

Из всех писем Карины лишь одно было вложено в конверт и тщательно заклеено. С угрызениями совести Поль вскрыл конверт.

«Милая Хелена, я потрясена тем, что узнала из твоего письма. Мне очень жаль, что ты потеряла ребенка, но подумай, сколько эмбрионов погибает в первые недели своей жизни, и никто не знает, почему именно. Бывает и наоборот, когда, несмотря на тяжелое психическое и физическое состояние матери, рождается абсолютно здоровый младенец.

И чем больше я хочу проникнуться твоей болью, тем меньше понимаю твои упреки в адрес Ахима. Я понимаю, этот ужасный случай поверг всех вас в шок, но Ахим слишком мал, чтобы понимать все последствия своего поступка. В любом случае ты не должна его винить в гибели мальчика и тем более в том, что случился выкидыш. И не обижайся на меня, пожалуйста, но тебе вообще не надо было знать, что это могла бы быть дочка».

«Боже мой, какие у нас странные были родители!» – думал Поль. Ведь во всех семьях детей готовят к появлению братика или сестрички. Почему он даже не имел понятия о беременности матери? Не помнит, что мама была нездорова или расстроена? Только смерть чужого мальчика, который задохнулся под кучей песка, врезалась в его память. Вся их семья была потрясена.

21. Умерли так умерли

Аннетта проснулась от жалобного крика. Поскольку Поля явно мучил ночной кошмар, она попыталась осторожно разбудить мужа.

– Мама пришла ко мне, словно в сказке, и спросила: «Что, мое дитятко? Что, козлик мой?»[16] – пожаловался Поль, с трудом просыпаясь.

Переполняемая сочувствием, Аннетта подвинулась к нему ближе, взяла за руку и стала утешать, шепча ласковые слова.

Поль снова заснул, но двумя часами позже Аннетта снова услышала его бормотанье:

– Она не умерла, мне Маркус только что сказал, что это ошибка. Мама жива!

По собственному опыту Аннетта знала, что этот сон будет еще много раз повторяться в разных вариантах. Правда, сейчас ей уже не снились ни мать, ни отец, но иногда она по-детски просила у родителей совета или помощи, и ей всегда казалось, что они слышат ее.

Утром Поль чувствовал себя усталым и разбитым. Сумеет ли он когда-нибудь вырваться из плена своей семьи? Или отец с матерью всю его жизнь будут стоять у него за спиной, живые или мертвые, не говоря уже о брате? В отличие от него Ахима с восьми лет мучили кошмары. Поль никогда не спрашивал у него, когда они прекратились.

За завтраком он пытался обсуждать насущные вопросы и говорить с Аннеттой нормальным тоном.

– В родительском доме слышно, как дождь стучит по листьям плюща. И ничто на свете не может меня усыпить лучше. А у нашего дома нельзя развести какую-нибудь растительность?

– Можно что-нибудь посадить у пристройки, – ответила Аннетта, – но о доме не может быть и речи.

Поль поздно сообразил, что его слова прозвучали слишком требовательно.

– Я не хотел все взваливать на тебя, – поправился он. – Я мог бы и сам посадить дикий виноград или плющ, а осенью мы могли бы вместе убирать опавшие листья.

Теперь Аннетте стало ясно, что он ее неправильно понял.

– Пауки, – объяснила она. – Терпеть не могу эту восьминогую мерзость.

После второй чашки чая Поль отвез Аннетту к врачу, а свою черную мантию – в химчистку. Рукава уже лоснились, сатиновые обшлага все были в чернильных пятнах. Он никогда не чувствовал себя удобно в этом плохо скроенном длинном кафтане. Наконец с большой неохотой направился к себе в контору, куда к обеду должен был подъехать Маркус. Хотя его бюро и находилось в центре Мангеймского Квадрата, в так называемом Фильсбахе,