Ворон и Голландка - [31]

– Мне нужны группы, которые будут играть каверы, танцевальные мелодии, – продолжил он. – Старые темы вроде «Wooly-Bully»[95], «Louie Louie»[96] и любую ерунду, которую сейчас крутят по радио. Если лидер – девчонка, пусть она хоть все время копирует Аланис[97], главное, чтобы похоже выходило. Люди приходят сюда, чтобы услышать музыку, которую уже слышали, и поесть то, что уже ели. Новое они получают в другом месте. Понимаешь? Понимаешь?

Тесс понимала.

– А эта группа, «Маленькая девочка в большой беде», так не умела…

– Не хотела. Сказали, что если бы им хотелось играть всякое дерьмо, они бы пошли туда, где за него дороже платят. И отчалили. Звездуны хреновы.

– Девчонка оказалась с характером?

– Нет, парень. – Он указал зубчатым, желтым от никотина ногтем на лицо Ворона. – Быстрый Эдди. Ему не нравилось, как я разговариваю с девчонкой. Не только я, кто угодно. Мелкий ревнивый болван. Один раз вообще чуть не подрался с посетителем. Если хочешь знать правду, именно тогда все и закончилось. Мы могли бы преодолеть творческие разногласия, но избиения посетителей я не терплю.

Должно быть, пацифист Ворон чувствовал себя настоящим сэром Галахадом[98], когда пытался произвести впечатление на девушку.

– Выступали они еще где-нибудь в городе, не знаете?

Кляйншмидт ухмыльнулся, присосавшись к сигарете, и снова спрятал ту под стол. Рот у него был мелкий, но губы полные, как розовый бутон, и неуместно умилительные. Казалось, он съел маленького мальчика, который теперь заперт в куче жира, только рот торчит наружу. Это же дискриминация людей с лишними кило, отчитала сама себя Тесс. Кляйншмидт в любом случае отвратителен, независимо от массы.

– Что ты готова дать за информацию? – спросил он.

Сейчас можно было легко всучить ему двадцатку, а то и пятьдесят баксов. Суточные Тесс предусматривали кое-какие расходы, в том числе нерегулярные взятки. Но ей жутко не нравилась мысль хоть что-нибудь дать этому типу.

– Как насчет такого: я не стану возвращаться сюда вечером, чтобы помочь полиции вышвыривать отсюда детей? Что вы готовы за это дать?

Кляйншмидт пожал плечами и затянулся.

– Я не могу разглядывать каждое удостоверение под лупой. Университет Тринити на Сент-Мэри-стрит – наш хлеб с маслом. Нужно проявлять гибкость. Именно поэтому я продержался на этом месте пятнадцать лет, пока все остальные заведения накрывались медным тазом.

– Я жду, – сказала Тесс.

Он присосался к сигарете, как присасываются к коктейльной трубочке, когда на дне стакана остается лишь пара капель.

– В последний раз я слышал, что они играют в «Морге».

– В «Морге»?

Сначала дом ужасов Марианны, теперь это. Тесс начинала думать, что Сан-Антонио помешан на смерти.

– Нет, не в настоящем морге. В газетном архиве[99]. Застройщик купил по дешевке старое здание «Сан-Антонио Сан», думая сделать из него небольшой торговый центр. Внизу магазины, а на верхних этажах офисы. Но не нашлось подходящих арендаторов. Поэтому сейчас там пять музыкальных клубов. Внизу один большой зал для звездных исполнителей и еще много маленьких, которые легко изменить под то время, по которому народ ностальгирует в данный момент.

– В смысле изменить?

– В том и прелесть – декора минимум. Развесь несколько газетных страниц – и будет совсем другая эра. Например, диско, семидесятые – «Уотергейт», Никсон уходит в отставку и т. д. и т. п. Восьмидесятые? Крах биржи восемьдесят седьмого[100]. Удачливые ублюдки гребут деньги лопатой. Я слышал, они подсмотрели это где-то на Севере.

– У нас было что-то похожее в Балтиморе, в «Электростанции»[101]. Но они обанкротились. Сейчас во Внутренней гавани есть все известные тематические заведения – «Хард-рок Кафе», «Зона ESPN»[102], «Планета Голливуд». Энн Тайлер понавыдумывала, когда писала «Туриста поневоле»[103], но теперь это стало правдой жизни.

– Да, чем больше люди путешествуют, тем больше им нравится оставаться дома. Они начинают понимать. Скажем, ты слышала мариачи? Я плачу́ этим парням, чтобы они не играли.

Они осторожно улыбнулись друг другу, довольные тем, что смогли наконец найти хоть какую-то точку соприкосновения.

– Значит, вы думаете, они все еще выступают в «Морге»?

– Возможно. Главное, Быстрый Эдди – больше не моя проблема. Сегодня как раз пятница, сходи, посмотри. Хотя у нас тебе было бы интереснее.

Он бросил окурок в остатки колы, где тот зашипел и утонул.

– Может, в другой раз.

Кляйншмидт внимательно посмотрел на Тесс. Она не могла избавиться от чувства, что он думает, какова она будет на вкус, если ее зажарить на открытом огне и подать с печеной картошкой.

– Ты именно из того слоя, что мне здесь нужен – уже не студентка, можешь потратить больше денег, чем все эти дети. Что могло бы заставить тебя ходить в мой бар?

«Нож у горла», – подумала Тесс. Но она неоднократно слышала от Китти о прибыльных схемах и решила хорошенько задуматься над этим вопросом.

– Ну, не знаю, что-нибудь поп-культурное, но слегка ироничное и обязательно как-то относящееся ко мне, любимой. Нас называют «Поколением Икс», но мы, скорее, поколение самовлюбленных. Оттого-то и создаем вокруг всего шумиху, если вдуматься. А что, если устроить ночь школьных обедов?