«Вор!» - сказал кот - [32]

– Вот эта, – сказала миссис Остенбуш, остановившись у одной из дверей и открывая её. – Вон вещи Абигейл. – И она показала на шесть внушительных ящиков в углу.

– А можно взять из холла тележку? – спросила Кики.

– Конечно!

Эндрю с Кики погрузили ящики на тележку и потащили её назад к лифту, а миссис Остенбуш семенила за ними следом, постукивая своими высокими золотыми каблучками.

Они нажали кнопку вызова, но лифт всё не приходил. Миссис Остенбуш сверилась со своими золотыми часиками.

– Люди возвращаются домой, – сказала она. – Неплохо бы иметь ещё один лифт для часа пик.

Наконец двери открылись и Эндрю втащил тележку, забившись в самый угол, – тележка заняла довольно много места. Следом вошли Кики и миссис Остенбуш.

– Теперь мы будем целую вечность добираться до моего этажа, – сказала миссис Остенбуш.

И оказалась права. На первом этаже лифт остановился. Двери открылись, и внутрь протиснулись три женщины, кроме того, через холл спешил какой-то седоволосый мужчина и махал им рукой, чтобы подождали. Кики нажала на кнопку задержки. Добежав до лифта, мужчина, вместо того чтобы поблагодарить, скривился и недовольно бросил, хмуро оглядывая вжавшегося в угол Эндрю:

– Почему вы не воспользовались для перевозки коробок грузовым лифтом? Я пожалуюсь на вас администрации! Пока он говорил, к лифту направились ещё несколько человек, и Кики, всё ещё нажимая на кнопку, бросила на них взгляд. И почувствовала, как у неё перехватило в горле.

– О нет, только не это! – охнула она.

– Я подожду следующего лифта, – сказал мужчина. – Я не обязан ездить с грузчиками.

Но не успел он докончить свою возмущенную тираду, как Кики нажала на ход. К горлу подкатывал страх, и ей пришлось сжать колени, чтобы они не дрожали. Она не произнесла ни слова, пока они благополучно не добрались до квартиры.

– Вези тележку прямо в столовую, Эндрю, – руководила миссис Остенбуш, зажигая люстру, – мы можем разложить бумаги на столе.

Из-под кресла вынырнул Рыжик и обошёл вокруг тележки, обнюхивая каждую коробку.

– Стол, наверное, лучше накрыть? – спросила Кики, оглядывая полированную поверхность.

– Пожалуй, – согласилась миссис Остенбуш, выходя за скатертью.

– Эндрю! – возбужденно зашептала Кики, стоило ей скрыться. – Они здесь! Пока этот старик скандалил, я видела внизу в холле Коротышку!

– Ты уверена?

– Абсолютно. Я вчера его хорошо разглядела. Наверное, он выследил нас и хотел пробраться следом в дом, но швейцар его не пустил.

– Но мы здесь уже сто лет!

– Ну и что! Сейчас он в жакете разносчика. Сообразил, как лучше сюда проникнуть, и украл или достал где-нибудь жакет.

– А откуда он знает, что мы всё ещё тут? – спросил Эндрю, но сразу же замахал на неё руками, не давая ответить. – Знаю! Ты видела одного или обоих?

– Только одного.

– Значит, другой сторожит наши велосипеды, чтобы не пропустить наш отъезд. Они знают, что мы всё ещё в доме, но не знают, на каком этаже.

– Но теперь, если Коротышка наблюдал за лифтом, им легко нас найти, – сказала Кики. – Лифт останавливался всего на трех этажах. – И она перечислила их по пальцам. – Седьмом, десятом и пятнадцатом.

– Он тебя видел?

– Думаю, что видел. Сказать миссис Остенбуш?

– Не надо. Здесь она в безопасности. Давай быстренько просмотрим бумаги и уберемся. Когда мы уйдем, и они уйдут.

– Наконец-то нашла, – сказала миссис Остенбуш, входя в комнату с красивой камчатной скатертью в руках. – Это старье как раз подойдет.

Кики спрятала ухмылку, глядя на «старье», которое миссис Остенбуш перекинула через стол и с помощью Эндрю расстелила.

– С какого ящика начнем? – спросил он.

– Давайте начнем с самого крайнего, – предложила миссис Остенбуш. – И один за другим просмотрим все. Абигейл наверняка одобрила бы такой подход. Она была очень аккуратным и педантичным человеком.

Эндрю взгромоздил первую коробку на стол и раскрыл её. В ней были сплошь бумаги – счета и бухгалтерские книги, как догадалась Кики. Они внимательно просмотрели каждый листок, но ничего похожего на завещание не нашли. Засунув все обратно, они перешли к следующему ящику.

– Такое впечатление, что миссис Лейтем ничего не выкидывала, – обронила Кики, когда они покончили с четвертой коробкой.

– Абигейл была страшной старьевщицей, – рассмеялась миссис Остенбуш. – Не исключаю, что именно поэтому она и разбогатела. Я никогда не умела думать о таких вещах. Мистер Остенбуш мне всегда говорил: «Твоё дело петь, Милли, а уж о деньгах позабочусь я». Я и пела. И вот уже двадцать пять лет, как его нет на свете, а у меня благодаря его трудам столько денег, что я не знаю, куда их девать.

Эндрю поставил на стол следующую коробку.

– В этой, судя по всему, камни, – сказал он, плюхая её на скатерть.

– О, здесь, наверное, игрушки Абигейл, – предположила миссис Остенбуш. – Вряд ли там есть какие-нибудь бумаги, но можно посмотреть.

Её перебило громкое зудение.

– Что это? – спросил Эндрю.

– Зуммер снизу. Пусть звонит. Я никого не хочу видеть. Решат, что меня просто нет дома.

Зуммер снова загудел, затем наступила тишина.

Сердце Кики колотилось. Неужели Коротышка узнал, в какой они квартире?

– Не обращайте внимания! – воскликнула миссис Остенбуш, махнув рукой. – Лучше давайте продолжать. Нужно будет – вернутся.