– Я пошла, Кики. Хорошенько закрой дверь, когда будешь уходить, и не забудь взять ключи, – донесся снизу голос матери, разом вернувший Кики к действительности.
Она посмотрела на часы. Без четверти семь. В семь она должна быть у Кендриков, сидеть с их малышом.
– И закрой окно! Обещали дождь.
– Хорошо, мам!
Кики, долговязая рыжеволосая девчонка, соскочила с кровати, уронив книжку, которую читала. Та шлепнулась ей на ногу, а потом на пол, и уютно дремавший рядом с девочкой кот недовольно заворчал, возмущенный тем, что его потревожили. Кики доскакала до лестницы, поджав ушибленную ногу, и перегнулась через перила.
– Пока, мам! – с улыбкой сказала она стоявшей у двери привлекательной молодой женщине. – Приходи скорее.
И Кики запрыгала на одной ножке, потирая ноющие пальцы.
– Готовишься к бегу на трех ногах? – с насмешкой поинтересовалась мама.
– Уронила на ногу книгу, – сморщилась от боли Кики. – Координации никакой. Растяпа, попросту говоря. Ты поздно придешь?
– Я сегодня до двенадцати на вызовах. Если всё будет спокойно, к половине первого должна вернуться… но ты, пожалуйста, не жди меня и ложись! Миссис Кендрик сказала, что они к десяти будут дома. И не забудь закрыть дверь на задвижку!
Мама Кики нервничала, оставляя дочь одну: за последний месяц ограбили двоих их соседей – ровно через минуту после того, как машина хозяев отъехала от дома. Словно за домами все время следили.
– Не волнуйся, мам! Мне как-никак уже четырнадцать, я не маленькая.
– Сколько раз тебе говорить, Кики: я – твоя мать и буду волноваться за тебя, даже когда тебе стукнет сорок, так что привыкай.
Доктор Коллир помахала рукой и закрыла за собой дверь. Кики поскакала назад в свою комнату, отпихивая рыжего кота, который счел эту новую игру забавной: он бросался на поднятую ногу Кики, испытывая её терпение, – она опасалась, что потеряет равновесие и упадет.
– Прекрати, Рыжик! – угрожающе произнесла Кики. Она села на край кровати и потянулась за теннисными тапочками. Достала один и сунула в него ногу.
– Прекрасно, а что ты сделал со вторым? – Кот сидел у её ног, невинно уставясь на неё своими зелёными глазами. – Не делай вид, будто не понимаешь, о чем я говорю. Рыжик! У тебя есть две страсти – шоколад и туфли. На туфли ты не можешь смотреть спокойно, правда ведь? – Кот мяукнул и продолжал с вниманием слушать. – Ты прячешь туфли, ты мечтаешь о туфлях, ты портишь туфли. Грязные туфли, чистые туфли, старые туфли, новые туфли, нарядные туфли, спортивные туфли…
Монотонный голос Кики становился все тише по мере того, как она скрывалась под кроватью в надежде отыскать пропавший тапок. Когда она, пятясь, выползла назад с запутавшимися в волосах клоками пыльной кошачьей шерсти, Рыжик продолжал важно восседать у кровати и смотреть на неё.
– Оставь этот вид оскорбленного монаршего достоинства, – сказала Кики, завязывая второй тапок. – Мне пора идти. Постарайся ничего не натворить, хорошо? – Она в последний раз взъерошила коту шерстку, схватила из-под письменного стола рюкзак и направилась к двери. Кот вдруг оживился и пошёл следом за ней. – Ну, нет! – воскликнула Кики. – Знаем мы твои штучки!
Оттолкнув кота рукой подальше в комнату, она стремительно выскочила на лестничную площадку и захлопнула за собой дверь. Пока она спускалась по лестнице и осторожности ради закрывала входную дверь на задвижку, её преследовал разъяренный вопль. Взглянув под лампочкой на крыльце на часы, она увидела, что уже без пяти семь. Она успевает. Кендрики жили в конце квартала.
Кики бросилась бежать. Ветер, воющий в ветвях гигантских дубов, что росли вдоль улицы, напомнил ей о предостережении матери. Чёрт! Она же забыла закрыть в своей комнате окно! Кики посмотрела на темное небо. У неё уже нет времени возвращаться. И вообще, может, дождь до утра так и не соберется.
– Мя-я-я-а-о-у-у! – Неожиданно прорезал вечернюю тишину знакомый крик.
– Кики, – мрачно сказала себе девочка, – есть две причины, по которым нужно закрывать окна: чтобы внутрь не залился дождь и чтобы наружу не выскочил кот. Ты шляпа!
– Мя-я-я-у-у! – Голос кота был почти миролюбивым, когда он догнал Кики и побежал рядом с ней.
– Сейчас ты превратишься в немого кота, – сказала Кики, не сбавляя скорости. – Ты знаешь, что это значит. Полезай в рюкзак, и чтобы я не слышала от тебя ни звука, пока не уйдут Кендрики.
– Мя-я-у! – перебил её кот.
– Я ещё не закончила, – продолжала Кики. – Я работаю на Кендриков первый раз: они совсем недавно здесь поселились и не знают, что ты самый доброжелательный кот в квартале. Так что веди себя пристойно.
Она свернула на широкую и длинную подъездную аллею, которая делала полукруг перед домом Кендриков. Подходя к двери, Кики замедлила шаг. Засовывание Рыжика в рюкзак, когда ему этого вовсе не хочется, не входило в число её любимых занятий, хотя в последнее время это приходилось делать с поразительной регулярностью. Прошлым месяцем он прокрался за ней в школьный автобус, когда они ездили на экскурсию в рыбное хозяйство. Нелегкая это была работенка – удержать кота на расстоянии от лососей: в течение всей экскурсии рюкзак жил своей собственной насыщенной жизнью. Иногда Рыжик сопровождал её в библиотеку, где любил взгромоздиться на самую верхнюю полку и своим мяуканьем выражать одобрение или неодобрение её выбору. Временами же, уютно устроившись в рюкзаке между книжками, он вел себя спокойно, но Кики никогда не могла с определенностью сказать, как долго это будет продолжаться. Она надеялась, что на этот раз кот не подведёт.
