«Вор!» - сказал кот - [22]

– Приятель брата мне здорово помог, – заскромничал Эндрю, но Кики почувствовала, что ему приятна её похвала – Когда я узнал все что нужно в суде, то пошёл в редакцию газеты и просмотрел старые подшивки с материалами о том старом процессе.

– И что мы теперь будем делать? – спросила Кики. – Опять «мы»? – засмеялся Эндрю. – Ты ведь больна.

– Мне уже лучше, – возразила Кики. – Без меня ты больше не сделаешь ни шагу!

– Ну хорошо, сдаюсь. Я думаю, в субботу надо будет заглянуть в тот дом, где жила Абигейл Лейтем. Может, кто-то из её знакомых что-нибудь знает о новом завещании.

– Придется сочинить какую-нибудь историю для мамы. Вряд ли она обрадуется моей новой карьере частного сыщика.

– Мои старики тоже не придут в восторг. Но мы можем сначала поиграть в теннис, это не вызовет никаких подозрений.

– Хорошо. Ой, Эндрю! Есть ещё кое-что странное. Когда мама уходила сегодня утром, она сказала, что звонила миссис Кендрик и просила передать, что не может найти моего шарфа. Как если бы я его где-то оставила или потеряла. Но в тот вечер, когда я сидела у Джеффри, на мне не было никакого шарфа! Как ты думаешь, что это может значить?

– Ума не приложу, – ответил Эндрю. – И вообще мои умственные способности весьма ограничены. Давай отложим «Дело о загадочном шарфе» до тех пор, пока не разберемся с «Делом о пропавшем завещании», хорошо? Завтра увидимся.

– Ты прав.

Кики повесила трубку и в задумчивости почесала у Рыжика между ушами. Она не могла с той же легкостью, что и Эндрю, выбросить из головы мамины слова, но и понять их смысл она тоже не сумела. Через минуту она почувствовала, что проголодалась.

Когда доктор Коллир вернулась к шести часам домой, у Кики уже были готовы ростбиф, жареная картошка и большая миска салата.

– Кто-то явно выздоравливает! – одобрительно заметила мама.

За обедом Кики опять пристала к ней с расспросами о звонке миссис Кендрик, но той нечего было добавить.

– Она только сказала, что сожалеет, но шарфа нигде нет, – пожав плечами, повторила мама. – Она торопилась. Они с Джеффри уезжали до конца выходных к её сестре. Позвони в понедельник и выясни.

– Обязательно, – заверила её Кики. – Так вот почему у них никто не отвечал.

Она сделала математику и английский и села было перед телевизором, но её клонило в сон.

– Пойду лягу, – сказала она маме, – глаза так и закрываются.

– Трудный завтра день?

– Скорее всего.

Но Кики даже не подозревала, насколько он окажется трудным.

Глава седьмая

В пятницу утром Кики зашла до уроков в редакцию. Эндрю уже был там. Читал, положив ноги на свой стол.

– Привет, – поздоровалась Кики, отметив отсутствие Елены. – Где наша знаменитая журналистка? Я надеюсь, получила назначение в Монголию.

– Размечталась! – засмеялся Эндрю. – Понесла вниз макет, можно уже размножать.

– Что за спешка? Я хотела ещё раз посмотреть интервью с Монтгомери.

– Я посмотрел материалы, которые ты оставила, – успокоил её Эндрю. – Мне понравилось. Я, кстати, тоже не видел конца, если тебя это утешит. Елена уже спускалась, когда я пришёл, и вид у неё был как у именинницы. Этот номер – её детище. – Он опустил ноги и подошёл к окну. – Твой телохранитель сегодня на месте?

– Кажется, я видела его по дороге.

– Прекрасно. Значит, завтра как договорились?

– Конечно! Мы ещё увидимся за завтраком, а сейчас у меня математика, я должна сдать Таннингу задания.

Последним уроком перед ленчем у Кики была физкультура. Пока она принимала душ и переодевалась, очередь в столовой выстроилась почти до двери.

– Привет, Кики!

Кики обернулась посмотреть, кто её зовет. Барри Джонсон и двое его дружков читали, привалившись к стене, «Курьер» и хохотали. Барри ткнул в Кики газетой.

– Знаменитая нянька из подвала! – завопил он.

Ребята в очереди засмеялись. Почти каждый держал в руках школьную газету, которую легко было узнать по желтой бумаге.

– Не обращай на них внимания, – сказала Анжела Барахек. – Представляю, как ты переволновалась. Я бы умерла со страху.

Кики наморщила лоб.

– Откуда он знает? – недоуменно воскликнула она. И добавила, посмотрев на Анжелу: – И ты, кстати, тоже?

Но она уже и сама знала ответ. Не говоря ни слова, Анжела протянула ей номер «Курьера». Над колонкой Елены на первой странице крупными буквами было набрано: «Нянька в подвале – воры в гостиной». Кики закусила губу. Теперь понятно, почему Елена вызвалась делать макет и расклейку. Она не хотела, чтобы Кики видела газету до выхода. И обстоятельства сыграли ей на руку, поскольку они с Эндрю вчера отсутствовали!

– Не переживай, – утешала её Анжела. – Все знают, какая Елена злючка.

Но Кики едва понимала, что она говорит. Она выскочила из очереди и бросилась к лестнице. Ведьма! Как она могла! Ещё не добежав до верху, она услышала голос Эндрю:

– Ответственные журналисты не позволяют себе таких штучек!

Его голос сорвался на писк, как всегда, когда он бывал взволнован или зол. Кики рванула дверь. Эндрю стоял лицом к Елене, красный как рак, сжимая в руке пачку «Курьера».

Елена и не думала отступать.

– Я отвечаю за каждое свое слово! – кричала она. – Я проверила все факты. Она сидела с ребенком Кендриков. Полиция приезжала в тот вечер по вызову по этому адресу, как раз, когда она была там. И она действительно оказалась запертой в подвале!