Вор - [21]

— Хорошо, — говорит она. — Ты влюблен в Джессику?

— Нет.

Она выглядит удивленной.

— А был? Ну, в колледже?

— Нет.

— Ты бы женился на ней, если бы она оставила ребенка?

— Да.

Она прикусывает губу, и её глаза увлажняются.

— Не ты вынудила Джессику сделать аборт, Оливия.

Катятся слезы.

— Я. Я отвезла её в клинику. Я должна была отговорить её, но не стала. Глубоко в душе я знала, что ты женишься на ней, если узнаешь, что она беременна. Стоило ей это сказать, и она бы ничего не сделала.

— Джессика не хочет детей, — говорю я. — Никогда не хотела. Это своего рода камень преткновения между нами.

Она вытирает глаза рукавом и шмыгает носом. Так трогательно и мило.

— Но вы вместе. Какой смысл в ваших отношениях, если они никуда не ведут?

Я смеюсь и кончиком пальца вытираю слезинку с ее подбородка.

— В этом вся ты. Ничего не делаешь просто так. Вот почему с самого начала ты не давала мне шанса. Ты не видела себя замужем за мной, поэтому даже разговор об этом не заводила.

Она пожимает плечами и слегка улыбается.

— Ты не знаешь меня, дурачок.

— Нет, знаю. Ты заставила меня вывернуться наизнанку перед тобой, прежде чем согласилась хотя бы подумать о свидания.

— К чему ты клонишь, Дрейк?

— Джессика рассталась с кем-то, прежде чем переехала сюда. Я развелся. У нас двоих беспорядок в голове, и нам нравится быть вместе.

— И ты любишь трахаться, — говорит она.

— Да. Нам нравится трахаться. Ревнуешь?

Она закатывает глаза, но я-то знаю.

Темнеет. Скрываясь за деревьями, солнце прожигает дыру в небе, от чего все кажется желтым и оранжевым.

— Знаешь, — говорю я, наклоняясь над столом и беря её за руку. — У меня может быть секс с тысячей женщин, но ничто не сравнится с той ночью в апельсиновой роще.

Она выдергивает руку и поворачивается всем телом, чтобы посмотреть на закат. Я улыбаюсь, глядя на ее затылок, и начинаю собирать тарелки.

— Отрицание — мерзкая штука, Герцогиня.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Прошлое

— Покажите мне вот это.

Он наклонился к блестящей стеклянной витрине и достал кое-что менее броское, чем предыдущее. Спустя какое-то время все обручальные кольца выглядят одинаково. Помню, когда я был ребенком, то произносил свое имя снова и снова, пока оно не начинало звучать как что-то непонятное, совсем нее похожее на имя. Он протянул через прилавок еще одно украшение, на этот раз чуть покрупнее. Оно лежало на подставке из черного бархата. Я поднял его и надел на мизинец, чтобы хорошенько рассмотреть.

— Три карата, абсолютно прозрачный. Бриллианты такой чистоты содержат мельчайшие вкрапления, которые практически невидны даже при 10-кратном увеличении, — сказал Томас. Самот.

— Оно прекрасно, правда. Но, думаю, я ищу что-то более… уникальное, — я отдал кольцо ему.

— Расскажите мне о ней, — ответил он. — Может быть, я смогу лучше понять, какое кольцо вам нужно.

Я ухмыльнулся.

— Она до ужаса независимая. Всегда отказывается от чьей-либо помощи, даже моей. Ей нравятся милые вещи, но она стыдится этого. Она не хочет выглядеть поверхностной. И она не такая. Боже, она очень проницательна… и знает себя. И она добрая. Только этого она не знает. Считает себя холодной, но на самом деле у неё очень доброе сердце.

Когда я взглянул на него, его брови медленно поползли вверх. Мы одновременно засмеялись. Я наклонился к прилавку и закрыл лицо руками.

— Что ж, вы абсолютно точно влюблены, — сказал он.

— Да, так и есть.

Он ненадолго отошел и вернулся с другим кольцом.

— Это из нашей эксклюзивной коллекции. Камень приковывает к себе все внимание. Но, как видите, все вместе выглядит достаточно оригинально.

Я взял кольцо. В центре кольца бриллиант овальной формы, вытянутый в ширину. Отклонение от нормы — мне уже кажется, что ей оно понравится. Присмотревшись, я заметил, что на ободке белым золотом выгравированы ветки и крошечные листья. Кольцо было похоже на те, которые были в моде в прошлом столетии. Современное и винтажное. Как Оливия.

— Это оно, — сказал я. — Оно идеально, учитывая то, что мы впервые встретились под деревом.

Я вышел из магазина и шагнул навстречу удушающей жаре. Жить во Флориде — значит ощущать, как будто ты постоянно окунаешься в миску с гороховым супом. Но сегодня меня это не заботило. Я улыбался. У меня в кармане лежало кольцо. Кольцо для Оливии. Люди могли подумать, что я сумасшедший, раз прошу выйти за меня девушку, с которой ещё ни разу не переспал. Вот почему я никому не рассказал о моих планах. Если моя семья и друзья не могли меня поддержать, то и знать им об этом совсем не обязательно. Мне не нужно заниматься с ней сексом, чтобы разобраться в своих чувствах. Она могла отказывать мне хоть каждый день до конца нашей жизни, но я все равно выбрал бы её. Вот как глубоко я в этом погряз.

У меня был план. Через шесть недель я попрошу Оливию — нет, я скажу Оливии — выйти за меня замуж. Скорее всего, она откажется, но я буду продолжать спрашивать — или говорить. Вот что происходит, когда ты одержим женщиной. Внезапно ты перестаешь бежать от любви и начинаешь нарушать свои собственные правила… выставлять себя дураком. Но я был готов к этому.

Я набрал номер её мобильного, пытаясь сохранить голос спокойным.