На моменте отработки огненных техник на пробегавших мимо зверюшках вспомнился Мадара. Его пылающий взгляд, сильные руки, колючая грива. То, как с ним во время алкопосиделки можно было с совершенно равной вероятностью заняться сексом или завести вдумчивый разговор о политике и отличиях подходов нынешних шиноби от современников Учихи. Это было хорошо… но недостаточно.
Анко с глухим рыком уничтожила к чертям собачьим несколько ближайших деревьев и, взметнув полами плаща, ушла с пепелища. К Джуби то, что только пару часов за полдень, она идёт бухать!
Одной скучно, непривычно, грустно. Хочется крепкого плеча, к которому можно привалиться, а ещё лучше — в умелых руках сенбон, который разукрасит её спину текстом-лекцией о том, как плохо много пить и чем лучше вместо алкоголя заправлять внутренний двигатель. Остановившись, — ещё не вышла из леса — Анко вынула из держателя кунай и приставила острие к бедру. Чуть подумав, нажала, отрешённо проследила за скатившейся вниз по ноге кровью. Жалкая попытка самоудовлетворения. Не кайфово.
Коноха продолжает жить и шуметь, Анко вновь плывёт в потоке, уже едва сдерживаясь от того, чтобы начать посылать брезгливых мамаш. Она ёбаный токубецу джонин с более чем полутысячью выполненных миссий! Она заработала право курить, если хочется, на улицах родной деревни, для которой столько сделала!..
— Йо.
«На ловца и зверь бежит».
— А, Какаши… Тебе чего?
— Да так просто, поздороваться, — Копия состроил то самое невинно-рассеянное лицо, которое обычно берёг для своей команды, и улыбнулся сквозь маску. — С тех пор, как ты вернулась, мы же виделись только мельком.
— А ты хотел бы не мельком? — в лоб спросила Анко.
Какаши посерьёзнел за мгновение — точнее, перестал притворяться.
— Встретимся сегодня вечером у меня?
— Лучше у меня, а то наутро вся джонинская общага судачить будет, — по-деловому возразила Анко. — А мои соседи гражданские, кроме того опытом научены не совать нос в мои дела.
— Хорошо. Принести, что обычно?
— И побольше.
С пониманием кивнув, Какаши пошёл своей дорогой, а Анко сменила курс и направилась к магазину за алкоголем и сигаретами.
До вечера она кое-как сумела себя занять — взялась перечитывать «Приди, приди, рай!», уже в который, блять, раз. Время тянулось мучительно медленно, саке на столике манило, и, когда в выжидающе распахнутое окно просунулась лохматая голова Какаши, Анко оказалась рядом в ту же секунду.
— Жратьки, — она требовательно вытянула руку, в которую получила увесистый пакет с данго, вагаси, дораяки и Рикудо знает чем ещё. «Подготовился», — хмыкнула Анко и строго добавила: — Маска.
Без возражений стянув с лица маску, Какаши пробрался в комнату. Пока Анко вываливала на столик съестное, Копия растрепал волосы ещё сильней и принялся обводить внимательным взглядом комнату, совмещавшую функции гостиной и спальни. Слишком уж присматривался, по мнению Анко, и она поспешила отвлечь его, сунув рюмку.
— За встречу?
— Ага.
Они выпили, и Анко прежде, чем вновь наполнить отёко, воздала должное сладкому — сам Какаши ел его не очень много, но выбирать умел как мало кто. Пустющий желудок этому обстоятельству обрадовался и стал принимать алкоголь более благосклонно, вторая рюмка уже не казалась глотком жидкого огня. На звон в ушах и то, как слегка повело в сторону, когда потянулась за данго, Анко не обратила внимания, только привычно и уверенно скорректировала движение. Какаши нахмурился.
— Так значит, Ибики прав? Ты опять на глюкозо-спиртовой диете?
— А вам что, девочки, больше заняться нечем, кроме как мой рацион обсуждать? — Анко откусила кусочек от данго и принялась жевать.
— Мы беспокоимся, — мягко сказал Какаши, неотрывно глядя на неё. — На миссии в другом мире с тобой что-то случилось, верно?
— Разумеется случилось. Я там была — этого вполне достаточно.
Она говорила резко, отрывисто, и Какаши понял, что лучше тему не развивать — всё равно Анко не признается, что тревожит. Ни один из них никогда не признавался.
Первую бутылку саке они допили в молчании. Уже взявшись за вторую, Анко решила, что хватит. С коротким вздохом отпустив горлышко, она опустила ладонь на ногу Какаши и повела выше, к паху. Копия быстро перехватил её руку; подняв на уровень лица, застыл — а затем ткнулся носом в ладонь, шумно втягивая в себя запах. Усмехнувшись, Анко с нажимом провела ладонью по его лбу, макушке, запутала пальцы в волосах и притянула Какаши к себе.
Поцелуй — медленный, сладкий, даже нежный. С привкусом карамели и пустотой внутри. Впрочем, это для неё — Какаши он распаляет, и Копия придвигается ближе, обнимает за талию, неспешно оглаживая бока под короткой юкатой. Груди касается, как хрупкого сокровища. Анко тянется перебраться к нему на колени, но Какаши легко подталкивает её, и Анко податливо откидывается на локти, позволяя ему самому развязать пояс и распахнуть её юкату. Пусть играет, целует, раз хочет — один из лучших шиноби страны, Шаринган Какаши, пугало для всех врагов Конохи; с ней — ласковый, как верный пёс, только что хвостом не виляет. Решил развлечь её сперва языком, ах хороший!.. Слишком мягкий.
