Вопрос крови - [21]

— Я только усомнилась в том, что можно так ошпариться, моя посуду. Что же касается воды в ванне…

— Я спущу ее после. — Откинувшись в кресле, он глотнул из пивной бутылки. — А пока… как мы будем вести себя в отношении Мартина Ферстоуна?

Она пожала плечами, пересев с валика на диван.

— А как мы можем себя вести? Совершенно очевидно, что ни ты, ни я его не убивали.

— Всякий пожарный скажет тебе одно: если хочешь кого-нибудь порешить и уйти безнаказанным, напои его до беспамятства, а потом включи жаровню.

— Вот как?

— И любому копу это также известно.

— Что не означает, будто не мог произойти несчастный случай.

— Мы с тобой копы, Шивон, и хорошо знаем: виновен, пока не доказано обратное. А когда этот Ферстоун успел подбить тебе глаз?

— Откуда ты знаешь, что это он? — По выражению лица Ребуса она поняла, что вопросом своим чуть ли не оскорбила его. Она вздохнула: — В последний четверг перед своей гибелью.

— Что же произошло?

— По-видимому, он выслеживал меня. Я выгружала из машины пакеты с продуктами и вносила их в дом. Когда я отвернулась, он ел яблоко из моего пакета, который стоял на обочине. Лицо его расплывалось в широченной улыбке. Я шагнула к нему. Я была в ярости. Ведь теперь он знал, где я живу! И я отвесила ему пощечину… — Она улыбнулась, вспомнив эту сцену. — Яблоко отлетело на середину мостовой.

— Он мог привлечь тебя за нападение.

— Но он этого не сделал. Он молниеносно выбросил вперед руку и ударил меня под правый глаз. Я отшатнулась, налетела на ступеньку и упала, приземлившись прямо на задницу. А он как ни в чем не бывало ушел, не забыв прихватить лежавшее на мостовой яблоко.

— Ты не сообщила об этом?

— Нет.

— И не рассказывала никому, как это произошло?

Она покачала головой. Ей вспомнилось, что и на вопрос Ребуса тогда она покачала головой, прекрасно зная, что долго думать и гадать ему не придется.

— Лишь после того, как я узнала, что он погиб, я пошла к начальнице и рассказала ей.

В комнате нависло молчание. Бутылки у рта, глаза уперлись в глаза. Шивон глотнула и облизнула губы.

— Я не убивал его, — тихо сказал Ребус.

— Он заявил на тебя в полицию.

— И скоренько забрал заявление назад.

— Выходит, что это несчастный случай.

Секунду он молчал, а потом повторил: «Виновен, пока не доказано обратное».

Шивон приподняла бутылку:

— Ну, за виновного!

Ребус выдавил из себя улыбку:

— Это был последний раз, когда ты его видела?

Она кивнула.

— Ну а ты?

— Ты не боялась, что он явится опять? — И перехватив ее взгляд, он тут же поправился: — Ну пускай не «боялась», но опасалась, думала об этом?

— Я принимала меры предосторожности.

— Какие же?

— Обычные. Постоянно оглядывалась. Старалась выходить и входить в дом вечером, только если кто-нибудь был рядом.

Ребус откинулся в кресле. Музыка смолкла.

— Хочешь послушать что-нибудь еще? — спросил он.

— Хорошо бы услышать, что в последний раз ты видел его в тот день, когда между вами произошла драка.

— Это было бы неправдой.

— Так когда же на самом деле ты видел его в последний раз?

Ребус вскинул голову, чтобы встретиться с ней взглядом.

— В тот вечер, когда он погиб. — Он помолчал. — Но ты ведь и раньше это знала, верно?

Она кивнула:

— Мне Темплер сказала.

— Я путешествовал по пабам и в конце концов столкнулся с ним. Мы перекинулись словцом-другим.

— Обо мне?

— О твоем подбитом глазе. Он сказал, что защищался. — Ребус помолчал. — Судя по твоему рассказу, может, так и было.

— В каком же это пабе вы встретились?

Ребус передернул плечами:

— Возле Грейсмаунта, кажется.

— С каких это пор ты пьешь так далеко от Оксфорд-бара?

Он глянул на нее исподлобья:

— Ну, может, я и желал побеседовать с ним.

— Ты за ним охотился?

— Нет, вы только послушайте этого юного прокурора! — Лицо Ребуса залило краской.

— И без сомнения, половина посетителей паба вычислила тебя как сыщика, — уверенно заявила Шивон. — Почему это и стало известно Темплер.

— Разве это — не типичный случай «давления на свидетеля»?

— Знаешь, я достаточно твердо стою на своих двоих, Джон.

— Хоть ему случалось и сбивать тебя с ног. Он настоящий хулиган, Шивон. Ты же видела его досье…

— Но это не давало тебе права…

— При чем тут право? — Ребус вскочил с кресла и бросился к столу за новой бутылкой: — Еще пива хочешь?

— Но если садиться за руль…

— Ты сама так решила.

— Правильно, Джон. Конечно, это я решила. Я, а не ты.

— Я не убивал его, Шивон. Единственное, что я себе позволил, это… — Остальные слова Ребус проглотил.

— Что ты себе позволил? — Шивон всем корпусом вывернулась на диване, чтобы смотреть ему в глаза. — Что ты себе позволил? — повторила она.

— Я пошел к нему домой. — Она лишь глядела на него во все глаза, чуть приоткрыв рот. — Он пригласил меня.

— Он пригласил тебя?

Ребус кивнул. Открывалка задрожала в его руке, и он перепоручил работу Шивон, которая, открыв бутылку, передала ее Ребусу.

— Подонок любил поиграть в игры, Шивон. Сказал, что мы должны пойти к нему и выпить — так сказать, зарыть томагавки в землю.

— Зарыть томагавки?

— Его слова.

— И вы так и сделали?

— Он был настроен поговорить… не о тебе, обо всем, кроме тебя. Служба в армии, тюремные байки, его детство. Обычная слезливая исповедь — отец бил его, матери до него дела не было…