Вопреки уликам - [10]
Хотел было выйти, но увидел на табурете возле ванны толстую стопку листов.
Приподнял десяток-другой, пролистал. Студенческие работы кафедры профессора
Рябича.
Лобов погасил в ванной свет, закрыл дверь и вернулся в комнату. Суровин
продолжал расспрашивать Родского.
- Профессор Рябич не говорил вам, что он будет делать сегодня утром?
- Нет.
- А где вы были с утра, часов в девять-десять?
- На кафедре.
- У студентов ведь каникулы…
- У меня и помимо преподавательской работы много дел, - мягко улыбнулся
Родский.
- Каких, например? – настаивал следователь.
- Готовился к очередной конференции, которая состоится через пару недель в
Санкт-Петербурге.
- Конференция мирового уровня?
- На сей раз нет, денег у нас маловато, знаете ли, на такие мероприятия. Своя, отечественная. Хотя кое-кто из иностранных ученых непременно будет
приглашен.
- Ваше присутствие на кафедре могут подтвердить?
- Разумеется, там были почти все преподаватели…
- Максим Эдуардович, - вмешался Лобов. – А студенты будут в числе участников
конференции?
- Да, самые талантливые обязательно будут.
- Их имена уже известны?
- Оргкомитет конференции решил на этот раз провести уникальную конференцию
и пригласить на нее новые, подающие надежды имена. Чтобы их выявить,
объявлен конкурс студенческих работ, которые принимаются в нескольких вузах
страны, в том числе и в нашем университете.
- Вы член оргкомитета?
- Да, но его руководителем был… - Родский запнулся, но тут же твердо закончил: -
До последнего времени был Василий Нифонтович Рябич… Думаю, что
конференция будет посвящена его памяти.
23
- Это справедливо, - согласился Лобов. – А студенческие работы уже собраны
вами? Кто вообще этим занимается?
- Как раз я и занимаюсь, ну, и еще двое-трое ассистентов кафедры. Но, повторяю, это только в нашем университете. В других вузах свои комиссии.
- Понимаю, - кивнул Лобов. – А когда заканчивается прием работ на конкурс?
- Еще два дня. Потом читать будем дня два-три.
- Что ж, если у Николая Владимировича к вам больше нет вопросов, - Лобов
выразительно посмотрел на удивленного Суровина, - не станем вам мешать.
- Всеволод Никитич, мне рекомендовали вас как опытного криминалиста, - сухо
выговаривал Суровин коллеге, когда они спускались в лифте. – Но следствие все-
таки веду я.
- Простите, Николай Владимирович, - Лобов прижал руку к сердцу, - мне
показалось, что мы зря теряем время у Родского, тогда как оно нам ох как
необходимо для других встреч…
- Зря? – воззрился на него Суровин. – Почему это?
- Ну какой Родский убийца? Разве не видно, что это закоренелый ученый, этакий
ботаник, образно говоря?
- Оно, конечно, видно, - смягчился Суровин. – Только вы волоски-то его все-таки
проверьте. Нашлись они?
- Да, вполне достаточно. Сейчас же сдам на экспертизу. Заодно и узнаю, есть ли
результаты исследования волос и крови с обуха и перчаток. Только знаете,
Николай Владимирович, я почему-то уверен… не знаю даже, как объяснить вам
все это… Одним словом, я убежден, что убийство Рябича никак несвязанно с
хищением денег.
- Вот даже как? – удивился Суровин и остановился посреди двора, куда они только
что вышли. – Но для себя-то хоть как-то прояснили?
- Говорю ведь, нет, - покачал головой Лобов. – У меня такое часто бывает.
Нахлынет какое-то чувство необъяснимое, невероятное даже, однако я все равно
чувствую, что в нем что-то есть, что-то непременно за ним кроется…
- И что, не подводило это чувство никогда?
- Практически никогда, Николай Владимирович. Наоборот, это первоначальное
чувство и оказывалось потом, в конце следствия, самым верным.
- Интересно, - Суровин посмотрел на Лобова и уточнил: - Ну а все-таки, нынешнее
убийство – оно с чем связано, если не с деньгами?
- Не с деньгами, это точно. Скорее причина убийства – личные взаимоотношения.
24
- Между кем?
- В том-то и дело, что пока это неясно. Может – Рябича с коллегами, может, профессора со студентами… Есть одна мысль… - Лобов задумался.
- Ну-ну? – поторопил Суровин.
- Мне кажется, что кое-что прояснится через студенческие работы…
- То есть?
- Ну, те работы, которые поступают к Родскому для отбора участников
конференции.
- А что это может дать?
- Николай Владимирович, умоляю, не тяните из меня того, что во мне самом еще
не укоренилось! – улыбаясь, взмолился Лобов. – Давайте подождем день-другой, когда закончится срок приема работ, тогда посмотрим.
Суровин угрюмо помолчал, идя к машине, потом все же спросил:
- Но ведь деньги-то исчезли!
- Исчезли, - согласился Лобов. – Но попутно, так сказать, поскольку были при
профессоре. Кто-то воспользовался этим фактом для того, чтобы убедить нас в
ограблении. Уверен – так все и было.
- Ладно, убедили. Посмотрим, - Суровин взглянул на часы. – Встречаемся в девять
часов. Профессор Кучин дал согласие на встречу.
- Буду, Николай Владимирович.
4.
Ирина Арнольдовна Тамме понимала, что свершилось ужасное, непоправимое.
Она чувствовала, как неумолимой волной на нее накатывает страх. Он леденил
руки и ноги, комком застывал в гортани. Она пробовала пить горячий чай – не
помогло. Подошла к бару, плеснула в стакан немного виски, влила в горло,
запрокинув голову. Обжигающий напиток опалил ротовую полость, но в пищевод
Бывший фронтовик, офицер русской армии Александр Мизинов, которого судьба забросила в Сибирь воевать против большевиков, волею случая стал обладателем тайны золотой каши Колчака. Гражданская война закончилась, но, влекомый непримиримой ненавистью к новой власти, Мизинов оказывается активным участником белого подполья, помогает генералу Дитерихсу в организации мятежа во Владивостоке. Наконец, закупив в Японии оружие и снаряжение, Мизинов во главе большого отряда высадился на побережье Дальневосточной республики и возглавил беспримерный поход на Амур.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга Ольги Бешлей – великолепный проводник. Для молодого читателя – в мир не вполне познанных «взрослых» ситуаций, требующих новой ответственности и пока не освоенных социальных навыков. А для читателя старше – в мир переживаний современного молодого человека. Бешлей находится между возрастами, между поколениями, каждое из которых в ее прозе получает возможность взглянуть на себя со стороны.Эта книга – не коллекция баек, а сборный роман воспитания. В котором можно расти в обе стороны: вперед, обживая взрослость, или назад, разблокируя молодость.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Все события, описанные в данном романе, являются плодом либо творческой фантазии, либо художественного преломления и не претендуют на достоверность. Иллюстрации Андреа Рокка.
В сборник известного чешского прозаика Йозефа Кадлеца вошли три повести. «Возвращение из Будапешта» затрагивает острейший вопрос об активной нравственной позиции человека в обществе. Служебные перипетии инженера Бендла, потребовавшие от него выдержки и смелости, составляют основной конфликт произведения. «Виола» — поэтичная повесть-баллада о любви, на долю главных ее героев выпали тяжелые испытания в годы фашистской оккупации Чехословакии. «Баллада о мрачном боксере» по-своему продолжает тему «Виолы», рассказывая о жизни Праги во времена протектората «Чехия и Моравия», о росте сопротивления фашизму.