Вопреки. Том 4 - [11]

— О боже мой… — я быстро кланяюсь, хватаю Артемиса под руку, и мы стремительно удаляемся к замку, от этой изголодавшейся по женскому телу компании мужчин.

Артемис молчит, видя моё плохое расположение духа, пока мы не дошли до главной лестницы. Он остановился, взял меня за локоть и серьёзно на меня посмотрел.

— Ты же понимаешь, что происходит?

— Артемис, не сейчас.

— Ты сама в этом виновата.

— Слушай, моя вина, конечно, есть, но не могу же я ходить в парандже?

— Ты и в ней бы всех мужчин с ума свела…

— Слава Богу, не всех. У меня есть ты, со своим благословенно приобретённым иммунитетом, спасибо за это.

— Ну… я не исключение, ты же знаешь.

Я посмотрела в его глаза и сердце у меня защемило. Мне хочется плакать как ребенку, навзрыд.

— Алиса, Блэквелл тобой пользуется. Ему похуй на твои чувства, разуй глаза!

— Конечно, он мной пользуется, Артемис, я же его вещь!

— А почему его так волнует твоя половая жизнь?

— А тебя она почему так волнует!?

— Он тебя… ебал? Алиса, не молчи.

— Да иди ты лесом с такими вопросами! Это вообще не твоё дело!

Дошло. Он говорил обо мне с Хозяином. Вот откуда эти истерики, их переглядки и его рана.

— Артемис… ты ведь не такой идиот, чтобы говорить с ним на счёт меня, ведь так?

Сейчас он похож на провинившегося ребёнка, но это не мешает мне чувствовать ярость и хотеть свернуть ему шею. Энергия кипит, и Бог свидетель, мне невероятно тяжело сдерживать раздирающий меня изнутри энергетический хаос.

— Да говорил. Я просил его дать тебе шанс хоть немного вдохнуть свободы. Я хотел тебя увезти куда-нибудь на время, чтобы ты снова… — он судорожно хватает меня за голову и притягивает к себе, — Мне страшно за тебя, я волнуюсь! Али, пойми, дело не в моём влечении, нет. Я просто очень тебя люблю и вижу, что ты на гране.

И вдруг меня осенило:

— Арти. Послушай, я хочу сделать тебе одну метку, так будет лучше.

— Ни за что. Даже не думай!

— Не перечь. Тебе будет проще, мне будет проще. Если то, что между нами, не настоящее, то ничего не выйдет.

— Ох, что ты мне лечишь!? Если это ненастоящее, то мы оба останемся без магии!

— Я уже почти без магии. Сделай это для меня, Арти!

Я уткнулась в его мощное плечо, а он задумался, глядя на меня сверху-вниз:

— Я продолжу тупить, когда у тебя вырез глубокий?

— Думаю, что нет.

— Погоди, а если я латентный бисексуал?

— Нет, не так она действует. Это метка дружбы. Вот тут она будет… — обвожу его правый локоть пальцем.

— То есть ты всё же останешься в моих глазах женщиной? Просто станешь страшной… А если я извращенец?

— Соглашайся.

— Я же не перестану тебя любить?

— АРТЕМИС!

Он как-то странно на меня посмотрел, и я услышала какой-то тревожный звоночек где-то у себя в голове. Непреодолимо захотелось спустить пару молний, я чувствовала, как моя сила негодует, но выйти наружу не может.

— Что ещё изменит Сигил? Иммунитета ведь к твоей силе у меня не будет?

— Нет, конечно не будет, мы не силы связываем, а души, поэтому скорее всего я просто не захочу тебя ранить, мне будет это сделать очень тяжело. Но что за странный вопрос?

— Просто… интересно.

— Так, мозг мне не еби, да или нет? Хотя я уже всё решила, дай свою медвежью лапу, — без лишних церемоний я беру его правую руку и шепчу призыв.

Магия потекла по моему телу от моей правой руки в руку Артемиса, остановившись на наших предплечьях, приобретала форму древнего знака.

Настоящее. Всё, что было между нами — не обман.

— Это потрясающе… — он открыл глаза и приблизился к моему лицу, замирая в дюйме от моих губ и смотря на меня с улыбкой, — И ты по-прежнему красива. Но я вдруг понял, что я слишком хорош для тебя, малышка.

— Ну и скотина ты, Артемис!

— Теперь возникает вопрос, почему ты раньше этого не сделала?

— Ты сам мне только что орал, что это опасно, ссыкун! — делаю паузу, — Что за блондинка с вами приехала? Наложница?

— Да, это Катрина. Её продал Блэквеллу этот идиот Саммерс.

— Она маг?

— Думаю да, родилась в Фисарии.

— И сколько за неё попросил Саммерс?

— 200 драхм.

— Мало. Она стоит намного больше… — с тяжестью признаю я. Девушка и вправду мила, она с лёгкостью может сойти за благородную леди, если немного её подучить.

— Да, Блэквелл видимо так же подумал, потому что заплатил 1000. Красовался перед новой наложницей наверно, иной причины не вижу.

— Он не любит дешёвые игрушки… — добавляю я и понимаю: раз уж он дал выше заявленной стоимости, значит припас для себя.

Больно. Артемис увидел на моём лице тень внутренних мук, потому что тут же спросил:

— Мне кажется, или ты к ней… ревнуешь?

— А ты на неё запал? Ты меньше пяти минут назад избавился от влечения ко мне, когда ты успел?

— А я не про себя. Ты ревнуешь её к Блэквеллу.

Я закусила губу и опустила глаза.

— У меня нет прав ревновать, — тихо говорю я. Артемис задумался и взял меня за руку.

Он ничего не говорит, не успокаивает меня и это даже хорошо. Что тут скажешь? У меня действительно нет никаких прав ревновать Винсента к его гарему.

— Послушай… — он смотрит на свой новый знак на локте и спрашивает неуверенно, — Ты ведь не первый раз нарушаешь правило, ставя знак? В битве за Мордвин ты сделала тоже самое с Блэквеллом… не тоже самое, тот знак…