Вопреки. Том 3 - [43]

— Алиса… — она смотрела грустно в его глаза, чего-то ожидая.

— Да?

— Я…

Он закусил губу, едва не сказав три слова, которые бы обрушили весь мир, но были бы самым важным, что он произносил за всю свою жизнь.

— Ты ведь не думаешь, что я буду тебя преследовать в попытке выяснить отношения и женить на себе? — мягко улыбнулась она, но в глазах веселья не было.

— Ты ведь не дура. Ты не будешь навязчивой, никогда не станешь бегать за мужчиной, заслуживает он этого или нет.

— Приятно, что ты это понимаешь. Всё останется по-старому: ты будешь меня ссылать, а я кидать в тебя яблоки и дерзить тебе. Но сейчас… — она снова поцеловала его в губы, — Сейчас я просто хочу, чтобы тебе было хорошо. И не потому что ты мой Хозяин, а я твой раб, просто я действительно хочу этого, — она отстранилась, чтобы встать, и закуталась в свой плащ, — Ты будешь спать?

— На этом дивном мягком столе? Заманчиво, блядь… — отшутился он, смотря, как Алиса собирается уходить. Его душа кричала и протестовала, потому что он не хотел остаться без неё. Он прошептал, — Останься сегодня здесь. Со мной.

Она улыбнулась тёплой и искренней улыбкой.

— Странно, обычно мы не можем находиться друг с другом больше пятнадцати минут без скандала.

— Я не могу прогнать тебя в твой же день рождения, тем более ты ещё не остыла после нашей… практической магии! — он притянул девушку к себе ближе.

— Сегодня мой день рождения? И сколько мне лет?

— Не скажу.

— А так? — она прикусила его подбородок, а потом осторожно начала целовать его шею, спускаясь к ключицам, — А… так? — ей указательный палец одновременно с лёгкостью и нажимом, начали обводить кубики его пресса один за другим, начиная сверху, а её губы продолжали целовать его кожу.

Блэквелл испустил напряжённое дыхание и прикрыл глаза от удовольствия, почувствовав, как внизу живота снова рождалось томящее ощущение. Он не отвечал на ласки, наслаждаясь инициативой Алисы, а потом крепко прижимал к себе и снова проник в её рот языком. Дыхание Алисы сбилось, и она отстранилась хитро глядя на любовника, который произнёс:

— Вот уже 24 года в Мордвине празднуется не моё посвящение в Хранители, а твой день рождения, Алиса. Мой отец ждал тебя, ты была для него кем-то очень важным.

Алиса резко стала очень серьёзной и даже слегка побледнела:

— Ты меня пугаешь. Мы же не совершили инцест?

— Нет, конечно, нет.

— Уверен? Телепатия, телекинез, прочие очевидные сходства такие как тяга к жестокости, мания величия, паранойя…

— Алиса, я — мудак, но не на столько, чтобы порочить свою сестру!

Она облегчённо выдохнула, а он атаковал её новой порцией ласк. Алиса снова возбуждённо дышала, кровь забурила в её жилах, и она робко позвала:

— Винсент…

— Да? — сказал он, оторвавшись от поцелуев.

— Раз уж инцеста не было, ты не против, чтобы я осталась, и ты и так уже испортил статистику моих половых связей своим вмешательством, да и до восхода ещё часа 2…

— Ты не устала? — он был явно не против.

— Главное ведь, чтобы ты не устал! — хитро прищурилась она.

— Думаю, что мне под силу эта миссия. Скажи цифру, и я приступлю к исполнению…

— От 0 до 9?

— Два уже было, поэтому от двух.

— Ты рискуешь! — коварно улыбнулась Алиса, — Это ведь может быть очень-очень сложная для тебя миссия, потому что у нас всего два часа.

— Миледи, цифра!

— 5.

— Пять? — разочарованно переспросил он, — Почему не девять?

— Я сторонник качественных методов, Винсент Блэквелл, а не количественных! — её рука оказалась внизу его живота, и она уверенно обхватила ею его пульсирующее возбуждением достоинство.

— Ох и шаловливые же у кого-то ручонки… — улыбнулся он.

Секс заменил им сон, они отдавались друг другу без устали, пока темнота ночи не стала постепенно уступать лучам солнца, и тогда они мирно заснули на деревянном столе в зале переговоров.

Глава 16

Звук: Sia Furler — Broken biscuit, Elliott Smith — Between the bars.

К 7 утра Блэквелл проснулся, аккуратно вытащил свою руку из-под головы Алисы, боясь её разбудить. Он долго смотрел на неё в тишине, было прохладно с утра, и он укрыл спящую девушку плащом. Она тихо прошептала что-то во сне на родном языке, и Блэквелл улыбнулся этому милому зрелищу.

Винсент боялся того, что произошло между ними ночью, боялся того чувства, что сейчас заставляло его неотрывно смотреть на Алису, ловить каждый стук её сердца, вдыхать с трепетом её чарующий запах. На её коже отпечатался рисунок стола, и Винсент снова улыбнулся этой умилительной картине. На своём торсе он обнаружил следы крови от ссадин на её позвоночнике. Он аккуратно осмотрел, как они заживают и вновь почувствовал нарастающее возбуждение, когда вспомнил причину возникновения этих кровяных следов. Он снова хотел её, снова его голова кружилась от её близости, снова перехватывало дыхание и вновь это острое чувство, заставляющее его думать только о ней, будто всё стало с ног на голову, и теперь он раб её желаний. Она снова заворочалась, и Винсент вдруг испугался, что она проснётся и ему придётся посмотреть ей в глаза, тогда он положил руку ей на голову и прошептал:

— Спи, Алиса.

Алиса дышала тихо и ровно, но лоб её нахмурился, как будто мыслительный процесс стал каким-то напряжённым. Блэквелл с трудом проник в её мысли, удивившись, как хорошо девушка держит оборону даже во сне, и увидел тёмное помещение какой-то старой комнаты без мебели. Свет падал только на саму Алису, которая стояла и смотрела на своё отражение в старом зеркале с витиеватой золочёной рамой. Она что-то обдумывала, и Блэквелл услышал, как она говорит, но при этом губы у отражения не двигались, оно, хитро прищурившись, слушало: