Вопреки. Том 2 - [4]

— Это Виктор пришёл, не пугайтесь. Вы наверно на войне были? У него такое тоже было после Афганистана… — милая женщина. Даже сразу дала мне почву для оправданий, как же мне она нравится!

— Да. Воевал, — сдавленно ответил я и попытался улыбнуться как можно более мягко, чтобы убрать удивление с её доброго лица.

И тут появился он. Высокий мужчина уже порядком седой и с уставшими серыми глазами, но тот серый был не такой как у Алисы (у неё он хрустальный, искристый), это был другой серый. Виктор выглядел жутко уставшим, но был вежлив, хотя недоверие промелькнуло в его «других серых глазах».

Редко у меня возникает ощущение, когда человек со мной одного роста, но Виктор был… выше. Нет, не физический рост, да и смотрел не с высока. На меня смотрел человек с высоты своего опыта и мудрости, а у меня непроизвольно напряглось всё тело и захотелось вести себя, как нагадившему котёнку, которого сейчас будут ругать.

Папа смотрел так же. Нет, они совершенно разные, просто Феликс Блэквелл тоже смотрел глубже, чем остальные.

Виктор настороженно пожал мне руку очень крепким рукопожатием. Мне нравится традиция рукопожатий, а не реверансов-поклонов, так легче составить первое впечатление о мужчине, а этот… я не разочарован!

Присматривался к родителям Алисы очень внимательно, но не мог точно сказать, на кого из них похожа дочь. Останавливаясь взглядом на матери, я видел в ней черты лица своей девочки, но явного сходства не наблюдал, тоже самое с отцом. Лисовские были очень красивыми людьми, каждый по-своему, а Алиса взяла от них что-то неуловимое, особенное.

— А Александр, между прочим, тоже военный… и воевал! — отметила Елена, выделяя эту деталь уж больно вдохновлённо, на что Виктор посмотрел на меня будто впервые.

— Контрактник? — уточнил он сухо.

— Доброволец… — да, тот самый доброволец-кретин, который положил жизнь на алтарь войны. Ради чего? Я всё ещё ищу ответ на этот вопрос. Невольно потупил взгляд в пол, что, видимо, не укрыло незаживающие шрамы моей души от отца моей своенравной рабыни. Его губы дёрнулись в кривой улыбке, а я узнал и в его взгляде тот след, что оставляет война, — Плохая тема… — хмыкнул я, уводя разговор дальше от крови и трупов.

Довольно тяжело было убедить Виктора в том, что от меня не стоит ждать угрозы. Не сегодня. Вряд ли он до конца поверил, но, по крайней, мере немного расслабился, каких усилий это стоило! Если б не чёртов упрямец Вуарно, то я бы мог использовать магию и спокойно бы читал мысли её родителей, а не действовал методом тыка!

С Алексом я ещё сведу счёты, чёртов ублюдок! Никогда не прощу и не забуду того, что он сделал. И с каким ебалом он об этом говорил! Я разберу его по косточкам, нарежу кубиками и расфасую по коробочкам, которые разошлю всем его… Нет, только не Руми. Она здесь не при чём, и я обещал никогда не причинять ей боль, она и так лишилась семьи из-за меня. Руми должна быть неприкосновенной.

— Всё в порядке? — поинтересовался Виктор, увидев, как я нервно затряс ногой.

— Всё отлично! — ответил я взял ложкой мой антидепрессант — джем. Действует, — Елена, я бы до последней копейки торговался на аукционе за всего одну баночку вашего великолепного джема! — искренне сказал я, а она улыбнулась во все зубы и тут же выбежала из кухни.

Вернулась с баночкой джема и протянула мне:

— Безвозмездно. За один лишь ваш комплимент, Саша!

«Саша» — очевидно, сокращнно от «Александр». Что ж! Кажется, я заслужил её расположение. Если б с её дочкой было всё так просто!

Только ведь, чёрт меня подери, я ни разу — НИ РАЗУ! — не хвалил Алису! А она ведь заслуживает…

— Алису часто в детстве хвалили?

— О, она бы не позволила. Не любит показное поведение или наигранность.

— …Фальшь! — добавила Елена.

Это слово постоянно вертелось где-то в воздухе вокруг меня, когда я пытался как-то объяснить её реакцию на комплименты мужчин Сакраля. Её носик каждый раз еле заметно дёргался, и это было мило, потому что источником её брезгливости был не я.

Виктор внезапно начал улыбаться мне как-то уж больно счастливо, наблюдая за мной при этом ещё более внимательно. Перебор! Что он так вылупился?

Что ещё я узнал об Алисе? У неё очень развитое чувство справедливости, у неё на всё своё мнение, и она любит независимость. Всё делает сама, ненавидит, когда ей в руки дают что-то готовое. Категорически не признаёт власти.

Ну понятно теперь, почему она так меня терпеть не может! Я её подавляю.

Снова Виктор пялится на меня, но я точно знаю, мысли мои он не читает. Да что ему от меня надо?

— А вам, Александр, позвольте поинтересоваться, сколько лет?

К чему вопрос?

— 35, а что?

Для следователя я выгляжу не очень вычурно, между прочим. Я ведь подготовился, взял самую затасканную и блёклую одежду, какую только нашёл, побрился, отрастил мерзкие усики, сделал пробор. У меня даже как нельзя кстати синяки под глазами из-за бессонных ночей, что идеально дополняет образ. Мой русский идеален из-за зелья, вряд ли есть хоть малейший акцент.

— 11 лет разницы, — тихо рассуждал Виктор и мои брови поползли вверх от удивления.

Ебическая сила! Он ведь не подумал, что я…?

— Вы покраснели, — улыбнулась Елена.