Воплощение - [4]

– Помогу, чудо ты… иномирное, чего уж там. А чем?

– Я прошу у вас приюта на пару дней. За это время я должен найти способ вернуться.

В этот момент я поняла две вещи. Во-первых, мне очень хочется расспросить красавчика поподробнее про его мир и про то, как он сюда попал. А во-вторых, я жрать хочу, просто сил нет. Наверное, на нервной почве. Значит, нужно начать с конца, то есть сначала пожрать, а потом уж и расспрашивать. Тут еще вспомнился порядок действий Бабы Яги в отношении добрых молодцов. Типа: «накорми, напои, в баньке попарь…» Так что я встала наконец с редиски, осмотрела брошенную на пол поклажу и предложила лиловому:

– Вставай, красавчик. Бери сумки и тащи их за мной на кухню. Ужинать будем. А то на голодный желудок я что-то ничего не соображаю.

– Благодарю тебя, благородная госпожа, – обрадованно возопил мой анимэшка и попытался вылезти из своего угла.

Да… Плотненько же он себя там утрамбовал. Вылезти у него получилось с третьего захода, когда он додумался сперва руками расправить собственные ноги, оказавшиеся неожиданно длинными. Наконец красавец распрямился и встал во весь рост. Этого самого роста в нем оказалось метра два, не меньше. И как он умудрился себя в этот угол засунуть? Не иначе у него была книжка «Учитесь складываться». Он и сложился как телескоп, а теперь вот расправился. Я со своими метром шестьюдесятью упиралась носом в то место, где у нормальных мужчин находится третья пуговица рубашки. На этом чуде тоже была рубашка, но без всяких пуговиц, глухая, серо-серебристого цвета с сиреневым отливом, а еще штаны из такой же материи и короткие сапожки из чего-то, напоминающего замшу, тоже серые, но потемнее. Поверх рубашки была надета довольно длинная жилетка без застежки, а между рубашкой и штанами располагался широченный пояс, И жилетка, и пояс были из той же серой замши что и сапоги и, казалось, состояли из сплошных кармашков. Стильненько, однако. В таком виде он, конечно, может выйти на улицу, но лучше бы ему этого не делать. У нас так не ходят. Хотя самым криминальным по моим понятиям у него было лицо. Одеться человек может как ему угодно, даже волосы выкрасить в лиловый не проблема. Но таких лиц у людей на моей планете точно не бывает.

Мне понравилось, что, встав, он сразу приступил к выполнению моих указаний. Поднял с пола все пакеты и поволок за мной на кухню. Даже редиску подобрал. Молодец. На пару дней к хозяйству тебя пристрою. Я включила на кухне свет и моя анимэшечка застыла в восхищении. Чем он там так поразился, я не поняла, так что предложила проходить и выгружать припасы на стол. А я сейчас холодильник включу и буду их разбирать. Так как в квартире никто не жил, я холодильник отключала. Сейчас же воткнула вилку в розетку, открыла дверцу и удостоилась нового восторженного аха. Я велела парню сесть в уголок на табуретку, что он радостно исполнил. Быстро покидала внутрь все, что не собиралась сейчас использовать (завтра разберу) и поставила чайник, рассудив, что чай с бутербродами будет сейчас наилучшим выходом. Да, еще надо салатик настрогать, а то до завтра моя насиженная редисочка дуба даст. Чайник у меня, как у всех, электрический, со стеклянной колбой и дурацкой светодиодной подсветкой. Сослуживцы на Новый год подарили. Так вот. Пока я наливала воду из-под крана, анимэшка следил за мной затаив дыхание, но вот когда я плюхнула чайник на основание, нажала кнопочку, и он засиял, как новогодняя елка, парнишку прорвало:

– Благородная госпожа, вы используете такую необычную магию! Это потрясающе! Как я счастлив что попал именно к вам! Как мудр был Анколь, а я еще ему не доверял! Теперь я точно знаю, вы мне поможете, моя дорогая благородная госпожа!

– Парень, с тобой все в порядке? Какая магия? – это он что, электричество за магию принимает? Наверное, не зря же он балдеет каждый раз, когда я свет включаю, – В нашем мире на каждой кухне такая магия. Я тут совершенно ни при чем.

Вы бы видели, что с чучелком сделалось. Скорчился, съежился, плечи опустил, глазки потухли. Сидит в уголочке грустный такой, несчастный, как побитый пес, просто хочется обнять и плакать. Делать этого я не стала, а просто нарезала бутерброды, настригла в миску овощи, заправила сметаной, достала и сполоснула ложки-вилки-тарелки, поставила все это на стол перед несчастным созданием. Налила ему чаю в кружку, сахару насыпала, по понурой голове потрепала:

– Не сиди, как засватанный. Ешь давай. И пей.

От моей руки он дернулся как от электрического разряда.

– Благородная госпожа, не делайте так больше. Это… это неприлично. У нас с вами не те отношения.

– Ладно, уговорил, не буду. Хотя ничего неприличного я не делала. Ну, может, по-вашему, так нельзя, я не знаю. Ладно, ты ешь. Потом поговорим.

Чучелко начало есть, сначала с опаской, но быстро все распробовало и наворачивало так, что за ушами трещало. Хорошо пошел карбонад и салатик мой пригодился. Чаю с сахаром чудо попросило вторую кружку. Я ему еще варенья в вазочку положила. Хорошо, что в свое время оставила это самое варенье здесь, а не забрала с собой к Сергею. Ели мы молча, заметно было, что каждый думает свою думу и мысли эти не самые веселые.