Вооруженные силы Чили: пример империалистического проникновения - [35]
В первую очередь в силу дисциплины, которая становится рефлексом и заставляет тебя повиноваться приказу офицера. Тебя учат, что сначала надо выполнить приказ, а уж потом ты можешь сомневаться или возражать. Но сначала повиноваться, ты понял? То есть принцип совершившегося факта.
Офицеров к столь жестокому обращению с народом подталкивает, во-первых, их классовое происхождение. Поскольку обычно лейтенант Фулано является сыном полковника Менгано и т. д. Это что-то от семейных традиций. А во-вторых, их профессиональная подготовка. Каким образом их уродуют? Сначала оболванивают бессознательной дисциплиной.
Журналист:Кого в армии считают «противником»?
Рамирес: Для армии враг — это рабочий. Не рабочие промышленных предприятий того или иного города, а рабочие вообще, рабочие как класс. Он всегда был врагом, ибо имел собственные организации, профсоюзы, которые покушались на целостность армии. Так нам объясняли на занятиях; я так никогда и не смог понять, почему профсоюзы покушались на целостность армии, не уловил связи. Враги — гражданские лица, особенно если они выходцы из трудящихся. Профсоюзная организация — это нечто полностью противоположное иерархической организации в армии, и только уже в силу своего существования представляет угрозу армии. Уже сам факт, что в профсоюзе рабочий может обсудить что-то, высказать свое мнение, представляет нечто ужасное с точки зрения военных. Ведь в армии существует порядок, называемый «обычным поведением» или «регламентированным поведением», иначе говоря, ни один человек не может открыть рот, если на это нет разрешения вышестоящего начальника. Напротив, в профсоюзах ты имеешь свободу высказываться, не испрашивая разрешения ни у кого. Поэтому если в полку кто-то осмелится потребовать чего-то, ему говорят: «Послушай, ты чего себе вообразил? Что находишься в профсоюзе?»
Ты спрашиваешь меня, почему они так жестоки. Я ответил бы, потому, что они фашисты, а теперь о том, почему они фашисты. Потому что так их воспитывают; потому что так их учат. И солдат срочной службы такой же фашист, как и генерал, не будем себя обманывать, не надо рассматривать их как братьев по классу. Люди, которые всегда были внизу, люди, которых топтали кому не лень, теперь имеют возможность бить, унижать, топтать других. Люди, которых унижали, а они даже не сознавали этого, теперь имеют в своих руках оружие и чувствуют себя сильными, имеющими право распоряжаться жизнью и смертью других.
Журналист:Ты не находишь, по твоему опыту, что военные не доверяют интеллигентам?
Рамирес: Больше, чем не доверяют. В них заложен дух антикультуры, антиинтеллигентности. Я сам это пережил. Среди моих товарищей по курсу, студентов, были многие закончившие второй или третий курс университета, люди с интеллектуальным уровнем, казавшимся блестящим по сравнению с уровнем развития офицеров. Даже наш командир Лагос иногда пытался говорить с нами об искусстве, о литературе. Он был тогда командиром кирасиров, затем стал генералом, Хоакином Лагос Осорио. Ему нравился Сартр, это довольно редкое явление для чилийских военных. Кто-нибудь мог бы подумать, что он испытывал определенное восхищение, но в это же время он выражал явное пренебрежение к людям, интересовавшимся искусством или литературой, потому что они никогда не станут людьми жестокими и дисциплинированными, какими полагается быть военным. После окончания университета в 1968 году я вновь вернулся в армию по призыву министерства обороны. Я впервые надел офицерскую форму, но, боже, что происходило со мной? Я не имел ничего общего с этими офицерами. В моей семье нет военных, вся наша семья из левых. Мы все марксисты. По случаю нашего прибытия командир части Фернандо Паредес Писарро сказал нам: «Вы избраны Родиной, чтобы занять первую ступеньку на лестнице власти». Власти, ты понял? «Вы — первая ступень власти, в ваших руках находятся судьбы Родины». Так вот, после этого нам объявляют, что все, кто хочет, могут продолжать учебу; эта привилегия была предоставлена правительством Фрея. Один из наших товарищей, который учился на четвертом курсе инженерного факультета, попросил разрешения на продолжение учебы. Майор Паредес вызывает всех нас и говорит: «Хорошо, кто хочет учиться?» Почти все заявили, что хотят это сделать. Тогда он говорит нам: «Так знайте, никто не будет учиться. Ибо кем вы будете? Вы будете инженерами или военными? Адвокатами или военными? Поэтому нет. Военный есть военный, и он не может быть замешан в вещах, связанных с книгами или учебой. Нельзя учиться и быть военным одновременно». Ты представляешь? И такое отношение у всех военных, по крайней мере в Чили. Это как во время гражданской войны в Испании, когда Мильян Астрай кричал: «Смерть интеллигенции!»
Гонсалес: Тебя лепят, тебя воспитывают постоянно: во время бесед люди, читающие лекции, офицеры, а также военные капелланы. Тебе внушают образ бога, «научно» доказывают, что мир возник так-то и тогда-то, что бог дал свет, и все в этом духе. И все с примерами. Тебе показывают фильмы. Они не только религиозны, они и антисемиты.
Венеция — имя, ставшее символом изысканной красоты, интригующих тайн и сказочного волшебства. Много написано о ней, но каждый сам открывает для себя Венецию заново. Город, опрокинутый в отражение каналов, дворцы, оживающие в бликах солнечных лучей и воды, — кажется, будто само время струится меж стен домов, помнящих славное прошлое свободолюбивой Венецианской республики, имена тех, кто жил, любил и творил в этом городе. Как прав был Томас Манн, воскликнувший: «Венеция! Что за город! Город неотразимого очарования для человека образованного — в силу своей истории, да и нынешней прелести тоже!» Приятных прогулок по городу дожей и гондольеров, романтиков и влюбленных, Казановы и Бродского!
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) — видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче — исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На большом фактическом материале автор раскрывает реакционные формы и методы деятельности католического ордена иезуитов и политико-религиозной организации «Опус деи», показывает, как на протяжении 450-летней истории «Общество Иисуса» выступало в качестве одного из идеологических и педагогических центров клерикализма.
В яркой публицистической форме, на многочисленных фактах в книге раскрывается зловещая роль наемных убийц, купленных империалистической буржуазией и выполняющих ее волю в борьбе против национально-освободительного движения в различных районах планеты. Автор показывает, что наемники получают все более решительный отпор и обречены на полное поражение. Рассчитана на широкий круг читателей.
Самуэль Чавкин, американский исследователь практики удержания от преступлений, издатель ряда медицинских журналов, посвятил свою книгу одной из наиболее изощренных и антигуманных форм нарушения элементарных прав человека — насильственному изменению его психики, сознания, индивидуальности. 1960-70-е гг. отмечены чрезвычайно интенсивным развитием нейробиологии, в рамках которой возникли и успешно развиваются принципиально новые направления, изучающие структуру и функции центральной нервной системы человека.
Книга посвящена рассмотрению углубляющегося кризиса буржуазной системы а сфере литературы и искусства, проблемам идеологической борьбы, особой роли форм идейного, духовно-нравственного воздействия современной культуры на личность.