Волшебство любви - [2]

Энн скорчила портретам гримасу, и это было единственное, чем она могла выразить свой протест. Пат прекрасно знала, что упоминанием о посвященной внучке жизни выиграет дело. Не самый достойный прием, зато самый действенный. Энн умела быть благодарной и прекрасно помнила, как ее совсем крошкой привезли в этот дом и как бабушка с помертвевшим лицом выслушивала соболезнования по поводу нелепой гибели своего сына и невестки в горах. Потом Пат, когда они остались одни, повернулась к ней и сказала: «Никого не слушай, ты не сирота, у тебя есть я, а это не так уж мало!» Конечно, учитывая бурный темперамент миссис Фаррингтон, не все в их жизни шло гладко, но Энн знала, что ее горячо любят и нет у нее более надежного друга, чем бабушка. Полученное от дальнего родственника небольшое наследство до последнего пенни ушло на образование Энн. Девушка не знала отказа ни в чем и надеялась, что когда-нибудь с лихвой отплатит Пат за доброту.

Но, может быть, она все-таки, передумает? — поднимаясь по лестнице в комнату бабушки, размышляла Энн, решив воззвать к лучшим чувствам Пат и попытаться использовать в своих интересах ее доброту и широту натуры. Она остановилась у двери и осторожно постучала.

— Ты согласна? — раздался звучный голос.

— Пат, а может, передать «Серебряную омелу» какому-нибудь обществу помощи матерям-одиночкам? Они, используя твою картотеку, будут подыскивать им мужей, а мы учредим премию сестер Фаррингтон самой продуктивной сотруднице?

Вместо ответа раздались звуки рояля и Пат с чувством запела арию вагнеровской Брунгильды. На словах «Разве постыдно дело мое, что так постыдно меня ты наказал?» Энн понуро отошла от двери. Она была обречена.

Глава 2

Через два дня Энн в розовом деловом костюме стояла перед Пат и выслушивала последние инструкции. Она ненавидела розовый цвет, но именно на нем настояла бабушка, с негодованием отвергшая любимые Энн зеленый, коричневый и серые цвета.

— Я не клиентка, — мягко напомнила ей Энн.

— Какая разница?! Ты — женщина и никогда не стоит забывать об этом!

Пат еще раз критически оглядела внучку и вздохнула.

— Посмотри, какой хорошенькой ты можешь быть, если захочешь!

Энн посмотрела в зеркало, но ничего особенного не увидела — обыкновенная высокая девушка, которой, по ее мнению, не мешало бы скинуть несколько фунтов. Восхищаться особенно нечем, если не считать, конечно, волос и глаз. Все подруги Энн говорили, что такое сочетание — золотистые, цвета спелой пшеницы, волосы и светло-карие глаза — встречается очень редко. Энн предпочла бы иметь менее пышные формы — они предполагали пылкий темперамент и обычно вводили в заблуждение мужчин, к которым Энн, по мнению бабушки, проявляла слишком мало интереса. Отчасти это было действительно так, но на самом деле отсутствие увлечений у Энн объяснялось тем, что в нее влюблялись те, кто видел в ней прежде всего хорошенькую и, следовательно, глупенькую нетребовательную куколку. Столкнувшись же с умной и критически настроенной девушкой, быстро пасовали, предпочитая иметь дело с ее менее привлекательными и яркими, но зато и более простыми и легкими в общении подругами.

— Все дело в несоответствии твоей внешности и внутреннего содержания, объяснила Энн ее университетская подруга Аманда, чья строгая внешность полностью совпадала со столь же суровым нравом. Аманда легко находила себе приятелей-интеллектуалов, но влюблена была в любимца курса, веселого и легкомысленного Майкла Беркли.

Пока ситуация казалась неразрешимой. Энн выручало то, что времени на личную жизнь почти не оставалось, а мужчины-коллеги, понадеявшиеся на легкую победу, получив отпор, реагировали со спокойствием бывалых журналистов — без разочарований и обид.

— Тебе всегда надо одеваться так — по-деловому, но немного легкомысленно, — подытожила Пат.

— По-моему, моя задача на данный момент состоит в том, чтобы женить других, а не предлагать себя, — пробурчала Энн.

— Ты принесешь «Серебряной омеле» удачу, я уверена!

— О да! — довольно мрачно проронила Энн, надеясь, что за время своей работы в агентстве не доведет его до полного разорения, а Пат не узнает, что внучка из редакции не уволилась, а только взяла отпуск.

В небольшом двухэтажном особняке Энн не была уже несколько лет, и ее приятно поразил его ухоженный и весьма респектабельный вид. Энн почему-то ожидала увидеть облупившиеся стены и запущенный сад. Собственно, это был не сад, а садик, но две яркие клумбы, куст жасмина и бронзовый слон на крошечной лужайке, вывезенный основателем фирмы из Индии, создавали иллюзию полноценного сада. Энн вошла в полутемный холл, быстро миновала небольшой зал, в котором сидел очень толстый надменный старик в спущенных носках, и почти бегом ворвалась в кабинет, где ждала бессменная помощница Пат и ее близкий друг Абигейл Манфилд. Энн давно интересовало, почему эти столь рьяно сватающие других дамы, будучи вдовами, вторично не вышли замуж, но потом она поняла: обе были в высшей степени профессионалами, то есть теоретиками, их интересовал процесс заключения брака, а не сам брак.

— Кого ты так испугалась? — насмешливо спросила Абигейл, поднимаясь из-за стола.