Волшебство любви - [12]

— Надолго, Бран? — поинтересовалась старушка, с важностью протягивая Брайану костлявую руку.

— Не знаю, Мэб.

— А это леди Кестелл? — спросила Мэб, глядя снизу вверх на Энн.

— Да.

— Наконец-то! — хмыкнула старушка и одобрительно кивнула. — Хорошая хозяйка для Эйвонкасла.

— Ты так считаешь, Мэб? — Брайан с деланным интересом оглядел Энн с головы до ног.

— Я знаю, — серьезно ответила старушка и подошла к Энн так близко, что кончик ее шляпы защекотал той нос.

— Поедешь с нами в Эйвонкасл?

— Еще чего! Чтобы увидеть эту Клару! — Мэб скорчила недовольную гримасу. Нет уж! Я увидела, что хотела, и хватит с меня. — Она повернулась к ним спиной и пошла в сторону моря, но, пройдя несколько шагов, остановилась и неожиданно глубоким и звучным для такого тщедушного тельца голосом произнесла:

— Береги ее, Бран! А ты, — обратилась она к Энн, — бойся змеи, девочка!

— Уф, — облегченно вздохнул Брайан, — пронесло! Еще минута — и она заговорила бы стихами, с ней и такое бывает.

— Кто это? — спросила Энн, после того, как они сели в машину и поехали по широкой дорожке.

— Местная сумасшедшая — Мэб Робинсон. Вообще-то ее зовут Роза, а имя Мэб она выбрала себе сама лет шестьдесят назад. Ее у нас здесь побаиваются.

— Почему? — удивилась Энн, не заметившая в старушке ничего пугающего.

— Ее здесь считают колдуньей, пророчицей, ведуньей и еще черт знает кем. Она лечит людей и животных всякими травами, водорослями и толчеными ракушками. Присутствует при родах и составляет что-то вроде гороскопа, причем помогает только тем, к кому хорошо относится, и почему-то очень любит забираться на деревья, камни и изгороди. Так что не удивляйся, если оттуда, с высоты, тебя настигнет очередное пророчество Мэб.

— А она всегда была такой… — Энн замялась, ей не хотелось произносить слово «сумасшедшая». Сама не зная почему, девушка начинала питать к Мэб симпатию. — Странной, — наконец подобрала она слово.

— Сколько себя помню, она всегда была немного не в себе, но старики говорят, что когда-то она была обыкновенной деревенской девушкой. Потом что-то случилось: то ли любовная история, то ли стихийное бедствие, а может быть, и то и другое, и Мэб сдвинулась. А до этого все было нормально, она работала служанкой у моего деда. Кстати, ты заметила, в какой она блестящей форме? Держу пари, ты на ту ограду не забралась бы.

Они продолжали ехать по широкой, окруженной с двух сторон огромными гранитными глыбами дороге. Темнело, и в сумерках эти огромные камни напоминали застывших чудовищ из кельтских преданий.

— Какой мрачный пейзаж. — Энн поежилась.

— Это в темноте, а при солнечном свете все выглядит более жизнерадостно, заверил Брайан и продолжил:

— Итак, о Мэб…

Энн не слушала, ее тревожила предстоящая встреча с обитателями Эйвонкасла. Сумеет ли она сыграть свою роль так, чтобы не вызвать подозрений, не подвести Брайана и самой не попасть в глупое положение? Ну, в него-то я уже попала, подумала Энн. Интересно, о чем мы будем с ним говорить вечерами? Хорошо еще, что из-за его сурового нрава нам не придется разыгрывать влюбленных. 6 т него, я думаю, никто не ожидает проявлений нежности, тем более на людях. Интересно, как он себя ведет с Фионой? Энн вздохнула и расправила плечи, постаравшись изящно прогнуть спину. Как там пишут в романах? Мягкая грация леопарда? Да, мягкая грация леопарда. Энн, неудовлетворенная результатом, предприняла еще одну попытку.

— Тебе неудобно, Энн? — прервал ее упражнения Брайан. — Потерпи, осталось недолго. На чем я остановился? Итак…

Энн поняла, что непривычная многословность Брайана вызвана теми же, что и у нее, чувствами — он тоже смущен предстоящей встречей с обитателями Эйвонкасла. Бедняга! С таким самолюбием — и в такой ситуации! Она решила прийти ему на помощь и поддержать разговор.

— Повтори, пожалуйста, последнюю фразу.

— Мэб никогда никому не навредила, а наоборот, говорят, — он усмехнулся, она даже способна на такое доброе дело, как возвращение мужской силы. Я знаю одного обратившегося к ней несчастного.

— Почему несчастного?

— Скоро узнаешь, — зловеще пообещал Брайан.

— Не пугай меня, пожалуйста, — жалобно попросила Энн, — мне и так не очень-то уютно. Брайан сжалился.

— Моему Джону, ты его сейчас увидишь, Мэб предсказала неудачную женитьбу и оказалась права. Ты это поймешь, когда увидишь его вторую жену — нашу домоправительницу и кухарку Клару. Впрочем, в ответственных случаях Джон не допускает ее на кухню и готовит сам.

Энн поразило слово «нашу». Неужели Брайан так вжился в образ? Как ни странно, это не было ей неприятно, скорее наоборот.

— А как тогда насчет змеи? — спросила она.

— Какой змеи?

— Мэб сказала, что я должна остерегаться змеи. Брайан пожал плечами.

— Не знаю. Со змеями до последнего времени у нас никаких проблем не было, как, впрочем, и самих змей. Видимо, старушка сдает, или она имела в виду Великого морского змея. В чем она действительно сильна, так это в преданиях и легендах. Историю Кестеллов она знает лучше меня, хотя это и несложно.

Вдали показались огоньки.

— Подъезжаем к дому. Я должен еще кое-что сказать тебе, Энн. — Брайан выдержал паузу. — Я уже упомянул Клару, жену Джона, нашего дворецкого, управляющего и единственного слуги. Он очень славный малый, и его семья уже несколько столетий подряд честно служит Кестеллам. Джон два года назад овдовел, тут-то Клара его и подхватила. Она тоже из этих мест, но жила в городе, а чем занималась, никто не знает. Все, кто знал Клару в юности, пытались отговорить Джона, а Мэб громогласно проклинала тот день и час, когда уступила мольбам вдовца и выдала некое снадобье, от которого тот почувствовал себя двадцатилетним и воспарил. Я бы мог отговорить его от женитьбы, но рассудил, что это дело самого Джона и ему решать, как жить и с кем.