Волшебный сундучок - [4]

“Вот теперь мы и увидим, какая ты на самом деле”, — размышляла Кристина, отправляясь снимать с неё мерку. Приближаясь  к покоям принцессы, девушка услышала прелестные звуки арфы, к которым ещё через минуту присоединился изумительной красоты женский голос, необычайно глубокий и сильный. Казалось, что звучал какой-то фантастический музыкальный инструмент.

— Это её высочество изволят музицировать, — почтительно отозвался лакей, пропуская портниху в покои принцессы.

 “Наверное, это какая-нибудь новая фрейлина”, — подумала Кристина, о девушке, поющей под собственный аккомпанемент. Остальных она уже знала в лицо.

Пение закончилось, и фрейлины восторженно захлопали в ладоши, наперебой выражая своё восхищение. Кристина тоже попыталась выразить свой восторг, но ею вдруг овладело какое-то странное оцепенение. Она стояла, как пригвождённая, и не в состоянии была даже пошевельнуть рукой.

— К вам прибыла портниха, ваше высочество, — обратилась одна из фрейлин к девушке с арфой, и та обернулась.

Впечатление, произведённое пением принцессы, было ничто в сравнении с её ослепительной красотой.

На какой-то момент Кристине даже показалось, будто  принцесса светится изнутри — такое странное сияние излучала её неестественно белая, с голубым,  перламутрово-жемчужным оттенком кожа. Мерцающим голубоватым свечением выделялись и её огромные, светло-голубые глаза. И уже совершенно нестерпимым блеском светились её необычайной красоты волосы, цвета белого золота.

“Какая-то нечеловеческая красота!” — подумала Кристина, чувствуя лёгкий озноб и приступ дурноты. Ноги её вдруг ослабели, руки беспомощно опустились, всё перед глазами поплыло, а голоса придворных показались  гулкими и далёкими.

— Ну, что же ты? Принцесса тебя ждёт! —  торопили Кристину фрейлины.

— Да,  да... Я сейчас... — беззвучно прошептала девушка и, зачем-то взяв в руки ножницы, двигаясь как в тумане, она направилась к принцессе.

Ноги тоже отказывались повиноваться Кристине и, споткнувшись о педаль арфы, она неожиданно потеряла равновесие, поранив остриём ножниц запястье принцессы. На белоснежной руке проступила тёмненькая полоска крови и буквально через секунду исчезла. Ранка бесследно затянулась, и ни принцесса, ни фрейлины ничего не заметили.

“Как это странно,  что она не чувствует боли! Может быть она — ведьма?” — размышляла Кристина, возвращаясь к себе в мастерскую.

Общение с принцессой оставило неприятный осадок. Слабость и дурнота сменились невыносимой головной болью. Кристина подошла к умывальнику, ополоснула лицо водой, и боль прошла.

 Разбирая рабочую корзинку, девушка обратила внимание, что  цветы, к которым прикасалась рука принцессы, завяли.

“Она определённо ведьма! — ужаснулась Кристина. — И принц на ней женится?! Да ведь он же погибнет!”.

  Отчаянье навалилась на неё тяжёлым,  удушающим грузом.  Ей стало нестерпимо одиноко и страшно. Осторожно выглянув в коридор,  она заперла дверь своей комнаты, а потом снова вернулась к столу и ещё долго сидела, удивлённо разглядывая скрюченные, засохшие цветы...

5.

 Находясь во дворце, Кристина стала внимательнее присматриваться к окружению принцессы и вскоре она заметила, что придворные дамы у неё меняются чуть ли не каждую неделю. Отслужив своей госпоже несколько дней, они куда-то бесследно исчезали. Цветы в её покоях менялись по нескольку раз в день, а комнатные собачки жили подле неё не более двух-трёх суток.

“Она убивает вокруг себя всё живое!” — тоскливо думала девушка.

После каждой примерки она чувствовала себя всё хуже и хуже, пока, наконец, не догадалась попросить у сундучка какого-нибудь снадобья против  удушающих чар принцессы.

На её просьбу сундучок выдал горсть ягод, по вкусу напоминающих землянику. Съев их, Кристина почувствовала себя значительно лучше. Дурнота почти сразу прошла.

“Нечто подобное мне недавно подали за обедом, — вспомнила девушка про ягоды. — Может ещё кто-нибудь во дворце знает противоядие от чар принцессы? Приятно думать, что у тебя во дворце есть защитник и единомышленник”.

Кристина заметила, что сам принц не так много времени проводит в обществе своей невесты. Редко берёт её с собой на охоту,  а на балах и торжественных приёмах держится от неё подальше.

“ Ах, да всё равно ему  это не поможет,— размышляла девушка. — Он не проживёт рядом  с ней больше недели!”

Тем не менее,  будущие супруги производили впечатление совершенно счастливой пары. Казалось, они идеально подходили  друг другу — такие молодые и оба ослепительно красивые.

 Принц был неизменно любезен со своей нареченной, всегда приветлив и доброжелателен.

“Ядовитый цветок! Прекрасный ядовитый цветок!” — мстительно думала о принцессе Кристина.

От ненависти к ней она страдала не меньше, чем от ревности. Она любила принца и не боялась себе в этом признаться. Теперь она твёрдо знала это, потому что каждую ночь он ей являлся во сне: приходил к ней и был так же приветлив и нежен,  как  и со своей невестой,  хотя наяву не обращал на неё никакого внимания.

6.

Подвенечное платье принцессы было готово, за два дня до назначенной свадьбы, и Кристина, много и тяжело работавшая накануне, решила отдохнуть и лечь спать пораньше.