Воины попятились.
— А ну, стоять! — прикрикнул Жеск. — Всем стоять. За живую девицу получите золотой пояс каждый. За мёртвую — серебряный. Мальчишку можете убить.
Горей на пробу взмахнул мечом. Видно было по движениям, как оружие подпитывает его силой, уверенностью в победе и… желанием защищать меня. Чем больше он становился самоотверженным, тем сильнее становилась подпитка меча… Подчинённый человек должен верить, что нет ничего невозможного, что надо забыть о себе и всё получится. Сколько лет этому Горею? Юноша, почти мальчик. Я старше его, значит, за него отвечаю. Или нет? Но ведь он погибнет, неизбежно погибнет в безнадёжном бою… Смогу ли я с этим жить?
— Прорвёмся, госпожа, — процедил Горей, сжимая моё запястье левой рукой и подтаскивая меня поближе к себе. — Вы готовы?
Почему Жеск не бережёт своих людей? Они не переживут этой битвы — и он это знает.
— Последний раз говорю — сдавайся! — предложил Жеск, глядя куда-то вниз. Мы посмотрели тоже… Горей сообразил, что к чему, раньше меня, он отпустил мою руку, толкнул меня в ближайший угол и загородил собой. Наверное, эти штуковины, которые люди внизу направили в нашу сторону, стреляют.
— Не хотите? Тогда…
В воздухе что-то просвистело, Горей взмахнул мечом и к его ногам упали переломленные стрелы.
— Неплохо, — похвалил Жеск. — Я давно мечтал испытать возможности меча в реальном бою. Но ты ведь не думаешь, что это всё?
Снова засвистели стрелы. Мне было ничего не видно из-за спины моего защитника, но он исправно отражал их все… вот только паузы между залпами становились всё меньше, пока не исчезли совсем. То ли стрелки сменяли друг друга, то ли их странные трубки не требовалось перезаряжать, но только свист раздавался непрерывно. В моей душе звучала песня меча: он наслаждался. Разве трудно отбить летящую смерть, пусть она льётся ливнем, и, как в эпических песнях, затмевает свет? Меч наслаждался. Горей радовался вместе с ним, полностью отдавшись бою. Их огорчало только одно: нельзя спрыгнуть с галереи и перебить всех противников, которые трусливо прячутся за дальнестрельным оружием. Нельзя, потому что есть кого защищать: стрелки стояли полукругом, так, чтобы иметь возможность выстрелить в неосторожного бойца, если он решится на вылазку. Но, даже если он отобьёт направленные на него стрелы, меня за собой ему не утащить. Мне не вынести прыжка, да и одному за двоих круговой обороны не удержать.
Оставить меня на галерее? Жеск только того и ждёт, меня схватят быстрее, чем Горей доберётся до следующего стрелка. Вот и приходится стоять, вместо свирепости и силы демонстрировать быстроту и ловкость.
А Жеск не торопился. У него было достаточно времени, место защищённое, можно спокойно дождаться, пока из обессилевшей руки не вывалится меч. Просто, надёжно и безопасно. И беглецов поймает, и испытание проведёт. Куда ему торопиться?
— Госпожа, — позвал Горей, перекрикивая свист летящих в нас стрел. — Я долго не продержусь. Бросайте меня, берите меч и прорывайтесь.
— А ты?
— А я исполню свой долг.
— Нет!
— У вас нет другого выбора.
— Нет, Горей, я не справлюсь!
— Справитесь. Беритесь за рукоять, я отпущусь.
— Нет, погоди. Ты же погибнешь!
— Погибну, — согласился юноша.
Он был спокоен. Не то, что я, до которой только сейчас полноценно дошло, что в игре чужими жизнями проигрыш означает смерть. Это ведь я буду виновата, если… когда…
— Ну!
Как раньше я давила на разум Горея через меч, теперь он надавил на мой: взявшись меня защищать, он собирался сделать всё возможное и невозможное. Даже сломать мою волю, мои принципы и убеждения. Да и что изменится, если я откажусь?
— Хон!!!
— Он не придёт, — «порадовал» меня Жеск. — Господин Холодный Огонь нынче танцует в другом месте.
— Отчего же в другом? — раздался спокойный голос. Со стороны увидеть телепортацию оказалось невозможно — весь обзор загораживал Горей. Я заставила его чуть подвинуться. Хон стоял напротив нас, там, где галерея уходила на спуск. В воздухе, как тогда, когда мы гуляли по ночному городу. Холодный Огонь выглядел слегка… потрёпанным. Одежда смята, кое-где порвана. Лицо пересекает свежий шрам.
— Ты… — оторопел Жеск. — Мы же подстроили тебе десять ловушек! Мы учли все места, где ты мог оказаться! Где ты был?!
— Ну уж извините, не знал. Зато теперь к вашим услугам. Я правильно понял, что вы всё ещё намерены меня убить?
— Почему бы и нет?
— Да я, в общем-то не против… Попытаться вы можете. Эй! — Хон посмотрел вниз, на ошарашенных стрелков, которые не знали, в кого им целиться — в нас или в него. — Дерзнёте? Бросите вызов первому воину Республики? Каждый, кто выстрелит в меня или в ту девушку, умрёт прежде, чем стрела закончит свой полёт.
Стрелки опустили оружие и попятились — от него и от нас. В итоге они сбились в кучу, как стадо овец при появлении волка.
Жеск усмехнулся.
— А, так эта девушка всё-таки дорога тебе? Значит, одиннадцатая ловушка сработала…
Он подал знак и на галерею выскочил ещё один отряд. Странно. Люди бежали с обнажёнными мечами так, как будто ничего не видели перед собой — но не спотыкались. Как будто… были в трансе. Неужели у них… Отряд добежал до первой группы и остановился.
