Волшебное зеркало - [10]

Он припарковал машину несколько ближе к ее фургону, чем раньше, и подошел к нему с некоторой опаской. В лагере царило относительное спокойствие, из большинства фургонов и палаток пробивался свет, доносились голоса и аппетитные запахи приготовляемой пищи, но он не увидел снаружи ни одного человека. Новая палатка была установлена примерно в двенадцати футах от фургона Мэгги. Взглянув на ее отвратительный желтый цвет, Гедеон сразу же отвел глаза.

— Вы уже вернулись? Так скоро?

Несмотря на вопрос, у него создалось впечатление, что она совсем не удивилась, увидев его.

Гедеон остановился у нижней ступеньки лестницы, ведущей к ее двери, и посмотрел вверх, на Мэгги, стоящую в дверном проеме. Мягкий свет керосиновой лампы, пробивавшийся изнутри фургона, обрисовал ее хруп-кий силуэт и сделал ее платье несколько более прозрачным, чем марля. Все его чувства немедленно прореагировали, но он постарался максимально сосредоточиться на том, что говорил.

— Я не смог найти комнату в городе, — пояснил он, слегка заколебавшись, прежде чем продолжить. — Я подумал, что смогу остановиться здесь, всего лишь на одну ночь, если вы ничего не имеете против.

— Это ваш цирк, — она повела рукой. — Все фургоны заняты, но если вы желаете вышвырнуть кого-нибудь вон…

— Нет, черт возьми, — Гедеон чувствовал, что опять начинает оправдываться, и уже не заботился о том, чтобы сдерживать свои чувства. — Если здесь нет свободного места в фургоне или палатке, я вполне могу лечь спать и в машине.

Мэгги вышла из дверей и уселась на третьей сверху ступеньке. Ее выражение лица оставалось все таким же вежливым, а голос — таким же безмятежным.

— Как раз у нас есть свободная палатка. Желтая. Здесь, недалеко. Вы можете занять ее.

Прежде чем он успел что-либо сказать в ответ, Гедеон уловил какое-то движение за ее спиной и услышал глухой стук падения чего-то тяжелого, от которого содрогнулся весь фургон. Он понял, что это упала кровать. Мэгги даже не моргнула глазом.

— Что это было?

— Несправный крепеж. Кровать должна пристегиваться к стене, как в поездах, но у крепежа на этот счет собственное мнение. Так вы займете палатку?

— Да, — он решил, что должен принять это как можно более холодно. — Спасибо.

— Зачем меня благодарить? Это же ваша палатка.

Он попытался сдержать себя и скрестил руки на груди.

— Скажите мне кое-что. Мы и дальше собираемся продолжать в том же духе?

— В том же духе? — В ее глазах отразился последний свет меркнущего дня, как отражается луч в глухом лесном озере.

— Да, мисс Дюран, в том же духе. Вы постоянно упрекаете меня моими планами в отношении этого балагана, разве нет?

Не отвечая на его вопрос, она сказала:

— А вы не скажете мне кое-что?

— Если смогу.

— У вас есть какие-то твердые планы?

— Нет, — произнес он через мгновение. — Я никогда не поступаю подобным образом. Вы хотите воспользоваться случаем и привести мне свои аргументы в защиту вашей позиции?

— Думаю, да, — она чуть-чуть нахмурилась, что мгновенно изменило выражение ее лица от наивно-детского до озабоченно-серьезного. — Но если вы собираетесь уехать завтра, то у меня не будет для этого достаточно времени.

С тех пор, как Гедеон заинтересовался ею, он постоянно искал случая, чтобы подольше задержаться здесь, и вот случай сам плыл ему в руки.

— Я могу остаться здесь на несколько дней, если это будет необходимо.

Блестящие зеленые глаза внезапно глянули на него с искорками иронии, поднявшимися из глубины.

— Не беспокойтесь на мой счет, — сказала она мягко.

Гедеон откашлялся и попытался не выглядеть таким бараном, каким себя чувствовал. Чертова баба, она продолжала его методично обламывать.

— Извините, это замечание по характеру было защитного свойства. Защитная реакция мужчины, не предполагавшего найти лучшую причину для того, чтобы оказаться поближе к женщине.

Она слегка приподняла брови и взглянула на него с интересом.

— И кто же сказал, что он не предполагал?

— Это есть в руководстве для настоящих мужчин. Как раз между главами, где говорится о том, почему настоящий мужчина не носит розовых рубашек и почему настоящий мужчина не ест леденцов.

С тех пор, как она досконально разгадала его мотивы, он совершенно не был удивлен тем, что его нескрываемый интерес ни оскорбил, ни польстил ей.

— Если бы я была на вашем месте, я бы выбросила на помойку вашу книгу.

— Мы опять становимся слишком чувствительными? Я что-то выбит из колеи, — нотки отчаяния в его голосе не были такими уж фальшивыми.

Мэгги слегка скривила губки.

— Одному Богу известно, в какой мы сейчас фазе. Но я предпочитаю честность. Просто будьте самим собой.

— Я уже был самим собой. Несколько раньше. И вы были очень любезны, сказав мне, что я эгоистичный ублюдок.

— Вы сами это сказали, а вовсе не я. Я сказала только, что вы хотите контролировать ситуацию, — она произнесла это тоном совершенной невинности.

Гедеон вздохнул.

— Я испытываю отвратительное ощущение, что все мои шансы на ваше хорошее обращение со мной равны нулю.

Мэгги широко улыбнулась, в ее необычных глазах засверкало неподдельное веселье.

— Я ненавижу забывать, — промурлыкала она. — Может быть, вы захотите запомнить это сами, — и, совершенно не меняя тона, продолжала, — там в палатке есть пара шерстяных одеял, если вам мало, то у меня найдется еще несколько штук. Вы уже поели?