Волшебники Сенчурии - [18]

Редферн прижался к стене возле двери. Девушка — вернее, изображавшая ее вещь — пробежала мимо. Редферн тотчас метнулся обратно в комнату и нажал рычажок, закрывавший дверную диафрагму. Потом бросился, как безумный, к дальней двери. К тому времени, как он преодолел половину расстояния, диафрагма дальней двери раскрылась. Редферн догадался, что это тоже часть общего замысла. Он упрямо, по-идиотски, словом — чисто по-человечески отказывался делать то, к чему его принуждали и в отличие от остальных не совершил любовного акта на топчане, поэтому теперь его ожидает третий вариант. Диафрагма двери сомкнулась за ним.

Стало быть, девушка — или нечто — осознало, что потерпело неудачу. Да будет так. Теперь Редферн более ясно представлял, что от него требуется.

Переводчик он надел на голову. Ему потребуются две свободные руки.

И сразу же он услышал голос, кричащий на превосходном английском:

— Ну, как хочешь! Никто не получит ничего без оплаты! Так что ты заплатишь по-другому — ТЫ ЗАПЛАТИШЬ! Перед Редферном тянулось продолжение их комнаты — такой же высоты, такой же ширины, с такими же высокими окнами по одну сторону, выходившими на небо и лес, сходящиеся в дальней перспективе. Комната была огромная. Сквозь окна лились лучи послеполуденного солнца и длинные полосы света играли теневыми узорами на полу, создавая узор, напоминающий камни под водой мелкой речушки. В дальнем конце Редферн заметил ярко окрашенное пятно и, посмотрев внимательней на бегу, различил группу мужчин и женщин в алых мантиях. Один из них выступил перед остальными и поднял руку. Редферн принялся озираться в поисках другого выхода.

— Ты пойдешь в лес. Ты, тот, кого называют Скоби Редферн. Кристаллы не причинят тебе вреда — до тех пор, пока ты не заплатишь!

Он увидел дверь — большую дверь-диафрагму, раскрывшуюся между двух окон. За дверью находилась большое фойе со стеклянными стенами. Он увидел лица, прижавшиеся к стеклу — Галт, Мина, Тони, Вал. Они сперва радостно замахали руками от радости при виде него, а потом испугались и пришли в ужас.

Скоби бежал прямо к ним.

Не понимая, в чем причина их ужаса, он поначалу не расслышал приближавшегося сбоку топота. Это не была голая псевдо-девушка, ибо она (оно?) было все еще надежно заперто за дверью-диафрагмой.

Затем он увидел ходячие больничные носилки, белые и антисептические, на которых сверху были разложены блестящие хромированные инструменты. Носилки шагали к нему на восьми суставчатых ногах неуклюжей дергающейся походкой. Они непрерывно издавали высокое жужжание.

Редферн попытался увернуться, не прекращая бега, но носилки вытянули длинную телескопическую руку с мягким обручем на конце и захватили его этим обручем. Редферн силился вырваться из хватки дьявольской штуковины, но его стиснутые руки не могли разорвать мягкого кольца. На другой механической лапе протянулся серебристый колпак и накрыл его голову с глазами, носом и ртом, так что дыхание отдавалось в замкнутом пространстве, будто безумные вздохи похороненного заживо.

Редферн потерял сознание.

Деловитость произведенной над ним операции раздражала и одновременно словно бы очищала его после излишней страстности предыдущих событий.

Когда Редферн очнулся, с его запястий и лодыжек сползли металлические захваты, а мягкие тиски отпустили голову. Тотчас же он почувствовал боль прямо над ушами и чуть позади. Редферн поднял было руку, чтобы потереть болевшее место, но чужая рука перехватила ее и не дала этого сделать.

— Пока нельзя. Сначала приди в себя.

Редферн, сощурившись, поглядел вверх. На него бесстрастно взирала женщина с серьезным лицом, одетая в алую мантию. Густой слой косметики не позволял ничего прочитать по ее лицу. Скоби Редферн очень хорошо понимал, что для него это вопрос жизни и смерти и что его жизнь очень мало значит в общей большой схеме. Он должен как следует сосредоточиться и самым серьезным образом отнестись к проблеме, если не хочет разрешить оную раз и навсегда, попросту умерев.

— Теперь, — произнесла женщина своим холодным и монотонным голосом, — можешь потрогать.

Редферн осторожно обследовал собственный череп. К его голове как раз за ушами были прикреплены объемистые холодные предметы, от которых вели провода к макушке, из которой вырастал стержень, несущий маленькие антенны. Сердце Редферна сжалось. Он вновь испытал то же обессиливающее сознание, что его используют. На мгновение он закрыл глаза, чтобы овладеть собой.

— Что вы со мной сделали?

Женщина отошла в сторону, шурша одеждой.

— Каждый должен платить за то, что получает. Это изначальный закон. Ты отказался платить самым простым и приятным способом, теперь тебе придется заплатить способом не столь простым и не столь приятным.

Редферн устало покачал головой. Антенны и придатки почти не повлияли на это движение. Если не прикасаться к ним, он и не знал бы, что там что-то есть.

— Заплатить? — переспросил он. — Чем заплатить? Деньгами? Кровью?

Женщина позволила своему застывшему лицу сложиться в брезгливую гримасу.

— Ничего столь примитивного. У тебя на голове обруч-переводчик. Тебя накормили, предоставили тебе кров и защиту. Ты, разумеется, хотел бы жить с нами. Поэтому ты должен платить. Заплати за то, что получил, и авансом за то, что еще получишь. Мы совершенно честны. Мы берем лишь то, за что, в свою очередь, платим. Понял?