Волшебники из Капроны - [58]

— Фьюить! — присвистнула она. — Понятно, почему Виттория меня привела. Хорошо, что ты пришел.

— Помоги мне отыскать Тонино и Анджелику, — сказал Паоло. — Никто даже слушать не хочет.

— Угу. — Рената сунула в рот прядь своих рыжих волос и прикусила зубами. — Нам запретили выходить. Сообрази какой-нибудь повод.

— Заболела твоя учителка, испугалась войны, просит, чтобы мы с ней посидели, — предложил Паоло.

— Пожалуй, сойдет, — решила Рената. — Войди, пока я отпрошусь.

Паоло услышал, как в воротах открылась дверца.

— Ее зовут миссис Гримальди, — прошептала Рената, распахивая перед ним дверцу. — Живет она на Виа Сант-Анджело и урод уродом. На случай, если спросят. Входи.

И, подумать только, — кто сказал бы, никогда не поверил! — Паоло вступил в Казу Петрокки и, что выглядело уже чем-то совсем невероятным, даже не был особенно этим напуган. Он испытывал такое чувство, будто ему предстоит экзамен, он волнуется, но знает, что готов.

Он увидел двор и галерею, точь-в-точь такие же, как у них, в Казе Монтана, и вполне мог бы поверить, будто какие-то колдовские силы перенесли его домой. Различия, конечно, присутствовали. Так, перила на галерее были из узорчатого кованого железа и украшены через промежутки железными леопардами. Кошки, гревшиеся в солнечных лучах на кадках с водой, были по большей части рыжевато-коричневые и полосатые, тогда как в Казе Монтана, где Бенвенуто оставил свой след, они были либо совсем черные, либо черные с белыми подпалинами. И из кухни несло таким запахом, — жареным луком? — какого Паоло не слышал с тех пор, как Лючия сотворила свое последнее заклятие.

— Мама! — крикнула Рената.

Однако первый, кто возник перед ними, был... Марко. Он галопом сбегал по ступеням галереи, держа пару сияющих сапог в одной руке и перекинув помятый красный мундир через другую.

— Мама! — вопил во весь голос Марко в той свободной и легкой манере, в какой всегда вопят, взывая к матери. — Мама! В моем мундире моль! Кто вынул из него заклинание?

— Вот дурак! — пожала плечами Рената. — Вчера вечером мы отовсюду заклинания вынули. — И, обращаясь к Паоло, сказала: — Мой брат, Марко.

— Но нужны месяцы, чтобы моль... — возмущенный, повернулся к Ренате Марко и... увидел Паоло. Трудно сказать, кто из них пришел в большее смятение.

В этот момент во двор вышла рыжеволосая, озабоченная на вид женщина с малюткой на руках. Мальчик был черноволос и такой же лобастый, как Анджелика.

— Не знаю, Марко, — сказала она. — Попроси Розу его подштопать. Что тебе, Рената?

Марко поспешил вмешаться.

— Роза, — заявил он, пристально глядя на Паоло, — сидит со своей сестренкой. Кто твой товарищ, Рената?

Паоло не смог удержаться.

— Меня зовут Паоло Андретти, — сказал он со злорадством.

Марко одарил его взглядом, от которого Паоло так и подмывало добавить кое-что еще.

А Рената почувствовала облегчение: теперь она знала, как ей называть Паоло.

— Паоло пришел звать меня к миссис Гримальди. Она больна и не встает с постели, мама.

По тому, как у Марко сначала расширились глаза, а затем превратились в щелки, Паоло понял, что он крайне встревожен и пустится во все тяжкие, чтобы удержать Ренату. Но как он сможет ей воспрепятствовать, Паоло себе не представлял. Выдать, что он знает, кто Паоло такой, Марко не мог не выдавая себя, а заодно и Розу. Паоло чуть не рассмеялся.

— Ох, бедная миссис Гримальди! — сказала миссис Петрокки. — Но, Рената, я не думаю...

— Что же, миссис Гримальди не понимает, что идет война? — возмутился Марко. — Это Паоло сказал, что она больна?

— Да, больна, — веско произнес Паоло. — Они с мамой большие друзья. Мама очень ее жалеет, потому что она такая некрасивая.

— И про войну она знает, конечно, — присоединилась Рената. — Я же рассказывала тебе, Марко, как она ныряет под парту, стоит где-нибудь бабахнуть. Она до обморока боится пушек.

— Мама тоже говорит, все это для нее непереносимо, — искусно вставил Паоло.

— Но почему миссис Гримальди нужна именно ты, Рената? — попытался зайти с другой стороны Марко. — С каких пор ты у нее в любимчиках?

Рената, явно не уступавшая Паоло в сообразительности, немедленно нашлась:

— Вовсе нет. Просто она хочет, чтобы я развлекла ее каким-нибудь заклинанием...

На это миссис Петрокки сказала:

— Никаких заклинаний! Анджелика...

— Но я, конечно, не стану, — как ни в чем не бывало продолжала Рената, — творить заклинания. Просто спою ей несколько песенок. Ей нравится, как я пою. А Паоло почитает из Библии. Так мы пойдем, мамочка? Она лежит там одна-одинешенька.

— Ну... — сказала миссис Петрокки.

— На улицах небезопасно, — вставил Марко.

— Там нет ни души, — возразил Паоло, бросая на Марко предостерегающий взгляд. Они вели опасную игру.

— Так ты починишь Марко его мундир, мамочка? Да? — спросила Рената.

— Да, да, конечно, — отвечала миссис Петрокки.

Рената немедленно сочла это за разрешение отправиться с Паоло.

— Пошли, Паоло, — сказала она и под носом Марко двинулась к дворовой постройке, которая, по всей очевидности, была каретником. Паоло ринулся за ней.

Марко, однако, побежден не был. Прежде чем рука Ренаты взялась за задвижку на огромной двери, над галереей свесился — явно не случайно! — один из дядей: «Рената, будь умницей, поищи мой табак!» И тут же из кухни выскочила тетка, очень похожая рыжей копной волос на тетю Джину, к в голос заверещала: «Рената! Это ты забрала мой лучший пояс?» А из другой двери выскочили две молоденькие двоюродные сестры: «Рената, ты же обещала поиграть с нами в «моды»», и миссис Петрокки, выглядевшая испуганной и нерешительной, вдруг протянула малютку, говоря: «Рената, тебе придется присмотреть за Роберто, пока я шью».