Волшебники из Капроны - [51]

— По-моему, это открытый ящик стола или комода, — сказал Тонино.

Анджелика ничего не ответила. Просто взяла и залезла в ящик. Тонино услышал, как она там устраивается, шелестя и шурша, среди бумаг — если это была бумага. Вот так-то, подумал он. Ведь это она, Анджелика, утверждала, что от них исходит дух волшебства. И пусть. Чувствуя себя смертельно усталым, он тоже полез в ящик и плюхнулся в теплое, набитое чем-то мятым гнездо, где уже спала Анджелика. Он устал до такого предела, что ему было уже все равно, найдут их или не найдут. Все же у него хватило здравого смысла, прежде чем заснуть, укрыть себя и Анджелику куском пергамента.

Глава двенадцатая

Тонино проснулся, чувствуя, что ему холодно и что-то его смущает. Свет был тусклым и желтым — видимо, потому, что его лицо закрывал лист пергамента. Вглядевшись в него, Тонино подивился, какой он гладкий и плотный. К тому же на нем стояли большие черные буквы. Тонино прошелся по ним глазами. «Объявление войны (дубликат)», — прочел он.

И в голове его вмиг просветлело; он знал: росту в нем примерно десять дюймов и он лежит в ящике — стола или комода — в одной из комнат дворца. И в ней светло! Их найдут. В сущности, почти уже нашли. Вот это его и разбудило. Он слышал, как кто-то бродит по комнате, производя неясный шум и шарканье и нет-нет да насвистывая несколько тактов из «Капронского Ангела».

Вошедший, кто бы это ни был, теперь приблизился к ящику. Тонино слышал, как скрипнула половица и зашуршало платье — громко и близко. Он пошевелил головой, осторожно и неохотно, и сразу обнаружил в дюйме от себя испуганное лицо Анджелики, спавшей в ворохе измятой бумаги. Шуршание платья говорило о том, что разгуливающая по комнате особа — женщина. Вероятно, герцогиня искала их здесь.

— Ох уж этот герцог! — проворчала особа голосом, какой не мог бы принадлежать ни одной герцогине. — В жизни не видела такого неряхи!

Ее дыхание внезапно приблизилось. И, прежде чем Тонино или Анджелика успели подумать, что им делать, ящик сдвинулся.

Беспомощные, они оказались задвинутыми вглубь, ногами вперед в темноту, и тут же ящик с грохотом захлопнулся над их головами.

— Помогите! — шепотом взмолилась Анджелика.

— Тс-с!

Горничная все еще находилась в комнате. Они слышали, как она что-то подвинула, потом затренькали клавиши: она стирала с рояля пыль. Потом — бум! И наконец — ничего. Когда они убедились, что она ушла, Анджелика спросила шепотом:

— Что же мы теперь будем делать?

В ящике было достаточно места, чтобы сесть, но и только. Над их головами, там, где ящик входил в стол — или во что-то другое, — была полоска света, но открыть ящик они никак не могли. Зато могли видеть довольно хорошо. Свет поступал сзади — оттуда, где лежали их ноги. Уперевшись руками в доску над головой, Тонино и Анджелика попытались раскачать ящик, но он был из крепкого, сильно пахнущего Дерева, и сдвинуть его у них не хватало сил.

— Опять мы заперты в месте, где нет дверей! — уже в полный голос возмутилась Анджелика и, вороша бумагу, потянулась к задней стенке, откуда шел свет. Тонино пополз за ней.

Как только они туда добрались, стало ясно: выход есть. В задней части ящики были ниже, чем в передней, и не доходили вплотную до стенки письменного стола. Там был порядочный зазор. Когда Тонино с Анджеликой просунули в отверстие головы, они увидели, что концы других ящиков подымаются лесенкой и венчает ее полоса дневного света.

Они протиснулись в щель и стали бок о бок карабкаться вверх. Это было так же легко, как подыматься по лестнице. Они уже находились у предпоследнего ящика, — еще одно усилие, и добрались бы до полосы дневного света! — когда услышали, что в комнате есть еще кто-то.

— Они спустились сюда, Ваша Светлость, — произнес женский голос.

— Тогда мы их изловим, — ответила герцогиня. — Осматривайте все повнимательнее.

Тонино и Анджелика повисли на пальцах рук и ног на задней части ящиков, не смея пошевелиться. Герцогиня и ее статс-дама, шурша шелковыми платьями, кружили по комнате.

— В этом конце, Ваша Светлость, ничего нет, — сказала статс-дама.

— И, могу поклясться, окно не открывали, — откликнулась герцогиня. — Откройте все ящики стола.

Над головой Тонино раздался сильный грохот. Пыльный белый свет полился вниз из открытого верхнего ящика. Зашелестели перебираемые бумаги.

— Ничего, — доложила статс-дама. И верхний ящик захлопнулся.

Все это время Тонино и Анджелика висели на втором сверху ящике. Теперь они, как могли быстро и тихо, переместились вниз. Громыхнул второй ящик; его открыли и захлопнули, почти их оглушив. Теперь дернулся тот ящик, на котором они повисли. К счастью, он оказался тугим. Статс-дама тянула его и трясла, но он не поддавался, и это дало Тонино и Анджелике время вскарабкаться — в бешеном темпе — вновь на второй ящик. Там они и висели, в темном, узком пространстве, пока помощница герцогини обследовала третий ящик и, захлопнув его, вынула самый нижний. Вытянув шеи, они всматривались в поток белого света, лившийся снизу.

— Вот! Взгляните! — воскликнула статс-дама. — Они здесь были! Настоящая мышиная нора!

Зашуршали шелка: герцогиня спешила к столу.