Волшебник - [30]

— То есть, меня поостерегутся трогать? — обрадовался я. — Это хорошо, а то ведь я там ничего не знаю, сначала надо… узнать все… подробно… ты сейчас зачем так жутко улыбаешься?!

А в ответ лишь легкий смешок, не предвещающий мне ничего хорошего.

Глава 7

Полыхающие зеленым огнем глаза, широкая, белозубая улыбка и подавляющая аура. Именно такая реакция последовала вслед за моим вполне, как я считал, невинным вопросом. Стоп. Невинным? Скорее наивным! Когда это учитель облегчал мне жизнь? Три вирдана на руке — залог моего спокойствия? Да хрен там! Скорее наоборот — залог моих будущих проблем. Нет, не поймите неправильно, я, как и всякий Соробориец, любил опасности, но вот чего я не любил, так это всякие… ммм… непонятки? Да, пожалуй, именно так. Вот возьмем в качестве примера Некрополь — что там может быть непонятного? Заходишь, убиваешь все, что шевелится, а во все, что не шевелится, на всякий случай, тыкаешь мечом, а еще лучше — рубишь на части. Вот и все. Никаких тебе проблем и вопросов. А люди? Убивать, вроде как нельзя, как с ними дружить тоже непонятно, а вообще игнорировать не получится, ведь я отправлялся прямо к ним. Ну и как тут быть? С другой стороны, возможно, я бы чувствовал себя несколько более уверенным, если бы учитель прекратил так многообещающе улыбаться… причем, его улыбка обещала мне только одни проблемы. Непонятные проблемы, которые я еще и не знал, как решать. В общем, именно такой тип проблем, какой я, и любой другой Соробориец, прямо-таки терпеть не мог.

Теперь только оставалось выяснить, что же за неприятности мне грозят в ближайшем будущем?

— Ну и? — хмуро спросил я, встретившись с "горящим" взглядом учителя. — Давай, рассказывай, отчего у тебя такое хорошее настроение? Это ведь из-за этого? — потряс я правой рукой.

— Конечно! — радостно ответил он мне.

— И почему? — скривился я. — Ты же сам сказал, что с универсалами предпочитают не связываться?

— Видишь ли, — злорадно усмехнулся он, — между тобой и остальными универсалами есть, и всегда будет, одно существенное отличие… сам догадаешься, в чем оно заключается, или мне опять тебе все надо разжевывать?

— Ммм… — неуверенно оглядел я себя и нашел, как мне показалось, единственно верный ответ. — Тот факт, что я Соробориец?

— Присутствие мозга обнаружено.

— И в чем проблема-то? — проигнорировал я его замечание.

— Ты у нас кто?

— …

— Мозг усох от испуга, едва стоило его обнаружить, — притворно тяжело вздохнул учитель. — Специально для тупых, перефразирую свой вопрос: Соробориец — это кто?

Ага. Вот он о чем.

— Нас не любят? Вернее, они не любят варваров?

— Они за свою жизнь нас и не видели, чтобы успеть, из-за чего-то невзлюбить. По той же причине, им не из-за чего нас и ненавидеть.

— И в чем тогда проблема? — не стал я скрывать своего недоумения.

— В стереотипах! Сороборийцы кто? Варвары! А варвары это кто? Тупые дикари! Но даже так ты еще не до конца понимаешь ситуацию, верно?

Я кивнул. Да, действительно, не понимал.

— Ты знаешь, такое понятие, как благородный? Аристократы? Дворяне?

Немного подумав, не слишком уверенно кивнул.

— Это вроде Арт-Наков, так? — на всякий случай уточнил я.

— Гм… что-то в этом, пожалуй, есть, — озадаченно поскреб щеку учитель, — но я бы все-таки не стал так утверждать. Из благородных Арт-Наками можно назвать только человек тридцать, а вот остальные аристократы это некий промежуток, между Арт-Наками и обычными людьми. Мысль улавливаешь?

— Вроде бы да.

— Так вот, — продолжил учитель, — благородные очень… ммм… щепетильны относительно своего окружения и статуса. Зачастую они всеми силами стараются выбиться в… ладно, скажем, они стараются выбиться в истинные Арт-Наки.

Я кивнул. Вот это мне точно было понятно, ведь не так давно я стремился к тому же.

— И вот из-за этого стремления, они очень эмоционально реагируют на успехи других.

— Почему?

— Тебе понятно словосочетание "испытывать зависть"?

Я слегка покрутил кистью, показывая, что вроде бы и понятно, да не совсем.

— Вот ты, когда тебе лет десять было, разве не хотел быть похожим на всех?

— Какой вопрос? Конечно, хотел!

— И огорчался, что ты не мог стать таким как все, так?

— Было дело.

— Вот примерно это и есть зависть, — хмыкнул учитель. — Ты хотел того, чего у тебя не было. Такое же чувство испытывают люди, только у них оно, как и большинство других чувств, чересчур гипертрофировано и порой вообще не поддается логике.

Это тоже было вполне понятно. Хотя вот нас, например, когда люди называли ненормальными психами, они несколько ошибались. Психи на то и психи, что их логику обычному человеку было не понять, а вот у нас она была не только понятной, но и довольно простой. Например, если взрослые хотели, чтобы дети не ходили в опасное для них место, они им просто говорили, что там неимоверно скучно и нечем будет заняться. Все. Это была стопроцентная гарантия того, что дети там не появятся даже под "страхом смерти". А если родители хотели добиться противоположного результата, то есть привлечь внимание, то говорили, что в том месте очень опасно, и вообще туда ходить нельзя. Все. Последние слова будешь договаривать в спину убежавших детей по направлению к тому самому месту, которое "опасно" и куда "нельзя ходить". Правда… взрослыми Сороборийцами можно было манипулировать точно также, только с небольшой поправкой на возраст.