Волшебница Шалотт и другие стихотворения - [32]

Шрифт
Интервал

The dragon, which our trembling fathers call’d
The God’s own son.
A tale, that told to me,
When but thine age, by age as winter-white
As mine is now, amazed, but made me yearn
For larger glimpses of that more than man
Which rolls the heavens, and lifts, and lays the deep,
Yet loves and hates with mortal hates and loves,
And moves unseen among the ways of men.
Then, in my wanderings all the lands that lie
Subjected to the Heliconian ridge
Have heard this footstep fall, altho’ my wont
Was more to scale the highest of the heights
With some strange hope to see the nearer God.
One naked peak — the sister of the sun
Would climb from out the dark, and linger there
To silver all the valleys with her shafts —
There once, but long ago, five-fold thy term
Of years, I lay; the winds were dead for heat;
The noonday crag made the hand bum; and sick
For shadow - not one bush was near — I rose
Following a torrent till its myriad falls
Found silence in the hollows underneath.
There in a secret olive-glade I saw
Pallas Athene climbing from the bath
In anger; yet one glittering foot disturb’d
The lucid well; one snowy knee was prest
Against the margin flowers; a dreadful light
Came from her golden hair, her golden helm
And all her golden armour on the grass,
And from her virgin breast, and virgin eyes
Remaining fixt on mine, till mine grew dark
For ever, and I heard a voice that said
‘Henceforth be blind, for thou hast seen too much,
And speak the truth that no man may believe.’
Son, in the hidden world of sight, that lives
Behind this darkness, I behold her still,
Beyond all work of those who carve the stone,
Beyond all dreams of Godlike womanhood,
Ineffable beauty, out of whom, at a glance,
And as it were, perforce, upon me flash’d
The power of prophesying - but to me
No power - so chain’d and coupled with the curse
Of blindness and their unbelief, who heard
And heard not, when I spake of famine, plague,
Shrine-shattering earthquake, fire, flood, thunderbolt,
And angers of the Gods for evil done
And expiation lack’d — no power on Fate,
Theirs, or mine own! for when the crowd would roar
For blood, for war, whose issue was their doom,
To cast wise words among the multitude
Was flinging fruit to lions; nor, in hours
Of civil outbreak, when I knew the twain
Would each waste each, and bring on both the yoke
Of stronger states, was mine the voice to curb
The madness of our cities and their kings.
Who ever turn’d upon his heel to hear
My warning that the tyranny of one
Was prelude to the tyranny of all?
My counsel that the tyranny of all
Led backward to the tyranny of one?
This power hath work’d no good to aught that lives,
And these blind hands were useless in their wars.
О therefore that the unfulfill’d desire,
The grief for ever born from griefs to be,
The boundless yearning of the Prophet’s heart —
Could that stand forth, and like a statue, rear’d
To some great citizen, win all praise from all
Who past it, saying, ‘That was he!’
In vain!
Virtue must shape itself in deed, and those
Whom weakness or necessity have cramp’d
Within themselves, immerging, each, his urn
In his own well, draw solace as he may.
Menoeceus, thou hast eyes, and I can hear
Too plainly what full tides of onset sap
Our seven high gates, and what a weight of war
Rides on those ringing axles! jingle of bits,
Shouts, arrows, tramp of the hornfooted horse
That grind the glebe to powder! Stony showers
Of that ear-stunning hail of Ares crash
Along the sounding walls. Above, below,
Shock after shock, the song-built towers and gates
Reel, bruised and butted with the shuddering
War-thunder of iron rams; and from within
The city comes a murmur void of joy,
Lest she be taken captive — maidens, wives,
And mothers with their babblers of the dawn,
And oldest age in shadow from the night,
Falling about their shrines before their Gods,
And wailing ‘Save us.’
And they wail to thee!
These eyeless eyes, that cannot see thine own,
See this, that only in thy virtue lies
The saving of our Thebes; for, yesternight,
To me, the great God Ares, whose one bliss
Is war, and human sacrifice — himself
Blood-red from battle, spear and helmet tipt
With stormy light as on a mast at sea,
Stood out before a darkness, crying ‘Thebes,
Thy Thebes shall fall and perish, for I loathe
The seed of Cadmus — yet if one of these
By his own hand - if one of these —’
My son,
No sound is breathed so potent to coerce,
And to conciliate, as their names who dare
For that sweet mother land which gave them birth
Nobly to do, nobly to die. Their names,
Graven on memorial columns, are a song
Heard in the future; few, but more than wall
And rampart, their examples reach a hand
Far thro’ all years, and everywhere they meet
And kindle generous purpose, and the strength
To mould it into action pure as theirs.
Fairer thy fate than mine, if life’s best end
Be to end well! and thou refusing this,
Unvenerable will thy memory be
While men shall move the lips: but if thou dare —
Thou, one of these, the race of Cadmus — then
No stone is fitted in yon marble girth
Whose echo shall not tongue thy glorious doom,
Nor in this pavement but shall ring thy name

Еще от автора Альфред Теннисон
Стихотворения

Английский автор, яркий представитель Викторианской эпохи в поэзии. Работы Теннисона были меланхоличны и отражали моральные и интеллектуальные ценности своего времени, что делало их особенно уязвимыми для более поздней критики.Лорд Альфред Теннисон родился в Сомерсби, Линкольншир. Альфред начал писать стихи в раннем возрасте, подражаю Лорду Байрону. Теннисон учился в колледже Тринити, в Кэмбридже, где и присоединился к литературному клубу "Апостолы" ("The Apostles") и встретил Артура Хэллэма (Arthur Hallam), который стал его ближайшим другом.Его первые книги получали неодобрительные отзывы и, после выхода в 1833 году сборника "Поэмы" ("Poems"), Теннисон не публиковал свои работы около 10 лет.


Королевские идиллии

«Королевские идиллии» – одно из самых известных произведений Альфреда Теннисона, прославленного английского поэта викторианской эпохи. Книга представляет собой сборник баллад о приключениях короля Артура и рыцарей Круглого стола – героев всемирно известного средневекового рыцарского эпоса. Долгое время «Королевские идиллии» были недоступны для отечественного читателя, поскольку до последнего времени не существовало ни одного официально опубликованного перевода на русский язык. В 80-х годах прошлого века за этот титанический труд взялся замечательный поэт и писатель Виктор Лунин, посвятив этой работе почти 10 лет.


Эдвард Грей

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Улисс

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мерлин и Луч

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сэр Галахад

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.