Волшебная ночь - [39]

Они двинулись дальше, рука в руке, и ни у одного из них не хватало решимости нарушить случайно возникшую близость.

— Во мне словно все перевернулось, — продолжал Алекс. — Я понял, что прежде ничего не знал о жизни. Сейчас мне приходится учиться. И многих вещей я пока не понимаю и даже не могу догадываться, сколько нового мне еще предстоит открыть для себя. Я полагался во всем на своего управляющего, мистера Барнса, и до сих пор полагаюсь на него, уважая его знания и опыт. В конце концов, благодаря его стараниям завод и шахта приносят прибыль.

Неужели он оправдывается перед этой женщиной, вдруг подумал Алекс. Уж не старается ли он убедить ее в том, что если что-то и неладно в Кембране — а тут явно не все в порядке, — то в этом нет его вины? Но ведь это именно его вина. Уже два года как он получил в наследство эти земли, но пока не сделал ничего, чтобы взять на себя ответственность за свое хозяйство.

— Да уж, — тихо проговорила Шерон. — Я не сомневаюсь, что они прибыльны. Иначе как содержать такой дом, в котором аж семьдесят две комнаты.

Алекс вздрогнул, как от удара. Это непозволительное высказывание. Он не мог допустить, чтобы с ним говорили в таком тоне. Вот результат того, что он держался с ней на равных. Никогда прежде он не позволял себе изливать душу слугам. Может, следует наказать ее за такую дерзость?

— Верити, — обернулся он к дочери, — пора домой. Мы можем опоздать к чаю.

Он воспользовался этим поводом, чтобы выпустить руку Шерон.

— Богатство неизбежно влечет за собой ответственность, Шерон, — сказал он затем. — Я не думаю, что раздел богатств решит все проблемы. В идеале — возможно, но я не думаю, что человеческая природа когда-нибудь приблизится к этому идеалу. Что касается меня, то я всегда серьезно относился к своим обязанностям.

Верити послушно повернула к дому. Она то срывалась с места, то заворожено замирала. Казалось, она окончательно заблудилась в мире своих впечатлений.

— Если вас что-то задевает за живое, — продолжал Алекс, — поделитесь со мной. Рассказывайте мне обо всем подробно, сообщайте обо всем, что кажется вам несправедливым. Чтобы решать проблемы, я должен знать о них. Вот, например, я спросил вашего друга, не согласится ли он принять участие в обсуждении проблем нашей жизни, но он почему-то решил притвориться, что не понимает по-английски. Неужели у меня здесь так много врагов?

Она стояла перед ним, опустив глаза в землю, пряча от него лицо — свое прекрасное лицо. Ах, как обидно, как жаль, что они так далеки друг от друга, что принадлежат к двум совершенно разным мирам, между которыми невозможны никакие мосты! И зачем он пытается найти у нее понимание, зачем целовал ее и зачем все время думает о ней и хочет целовать ее снова и снова?

Алекс видел, что она хотела что-то ответить ему, но в этот момент Верити, разогнавшись, полетела большими шагами по склону холма. Она не смогла вовремя остановиться и наскочила на Шерон. Алекс рефлекторно схватил девушку за плечи. Он едва успел принять позицию, чтобы сохранить равновесие и чтобы всем троим не оказаться на траве в одной барахтающейся куче. Верити завизжала от восторга, да и Шерон, глядя на нее, рассмеялась.

— Вот было бы весело, если бы мы с вами стояли на берегу реки, — сказал Алекс. — Верити, пожалуйста, угомонись. Миссис Джонс, вы не согласитесь зайти к нам на чашечку чая?

— Нет-нет, — поспешно ответила Шерон. — Спасибо за приглашение, но бабушка, наверное, уже волнуется.

— Что ж, не буду настаивать, — сказал Алекс. — Мы с Верити отправимся вдоль холмов в Гленрид. А вам, видимо, в ту сторону?

Она кивнула и на прощание улыбнулась Верити.

— Вы поучите меня и поиграете со мной завтра, — сказала Верити. — Это здорово! Нужно только поспать одну ночь, и будет завтра. До свидания, миссис Джонс.

И она весело побежала вперед.

— Что ж, увидимся завтра, — сказал Алекс. И тут без всякой задней мысли он сделал то, чего избегал делать с другими женщинами. Он взял руку Шерон Джонс и поднес ее к губам. Изумление было написано на ее лице. И густой румянец успел полностью покрыть ее щеки, прежде чем она резко повернулась и, не сказав ни слова, поспешила вдоль реки в сторону поселка.

Глядя ей вслед, Алекс почувствовал одиночество, с которым он почти сроднился здесь. Они с разных планет, из разных вселенных. Единственное, что могло бы объединить их, — это физическая близость. Но и в этом он не уверен. Совсем не уверен. Даже физическая близость с ней не избавит его от одиночества, с тревогой думал Алекс. Ему нужна ее привязанность, ее дружба, ее любовь. Как бы ему хотелось, чтобы не было этой пропасти, разделяющей их, как хотелось бы видеть в ней равную себе.

Вздохнув, он поспешил за дочерью.

Глава 9

Оуэн пошевелил кочергой угли на каминной решетке, заставляя их вспыхнуть с новой силой, и поставил на огонь чайник. Шерон сидела за столом и смотрела на него. Она не часто соглашалась зайти в дом Оуэна, но сегодня к вечеру небо вновь затянули тучи, обещая дождь.

— Только на чашку чая, хорошо? — сказал Оуэн, держа ее за руку и ведя к своему дому.

Таких домов, на одного хозяина, было немного в их долине. В доме было чисто и уютно, хотя на столе оставались немытые тарелки. Дважды в неделю к Оуэну приходила Ангхарад — она убирала и мыла посуду. Еще неделю назад, когда Шерон работала в шахте, она почти завидовала своей подруге — разве что сама она никогда бы не смогла заставить себя переступить порог дома Джошуа Барнса. Ангхарад же взялась и за эту работу, но после этого перестала встречаться с Эмрисом и как будто стала стесняться дружбы с Шерон.