Куллу пришлось провести еще несколько часов в Тронном зале, решая неотложные государственные дела, а затем, когда день подошел к концу, зал опустел, он вновь остался наедине с Брулом.
— Что ты думаешь обо всем это, Брул? — спросил король молча стоявшего у трона пикта.
— Мне уже со вчерашнего дня не нравится все, что здесь происходит, — ответил Брул. — Надо быть начеку.
— Гости собирались отбыть домой завтра на рассвете, — задумчиво произнес Кулл, постукивая пальцами по рукояти меча. — Если к этому времени Бифар не объявится, будем бить тревогу.
— Я думаю, это надо сделать раньше, Кулл. Прямо сейчас.
— Подождем еще немного. Может быть, молодой повеса развлекается где-нибудь с рабынями. Мы же предоставили гостям полную свободу действий, чтобы они чувствовали себя как дома.
— Боюсь, что некоторые из них могли воспринять это слишком буквально, — проворчал пикт. — Мы ведь не знаем, как они привыкли вести себя дома.
— Они? — переспросил Кулл. — А что, кто-нибудь еще выкинул какой-то номер?
— Еще во время вчерашнего пира я заметил, как двое гостей постоянно шептались о чем-то в дальнем углу сада. А сегодня один из них целый день крутился во дворе, как будто что-то вынюхивал, другой же в одиночестве шнырял по дворцу, заглядывая во все уголки.
— Валка и Хотат! — рассвирепел Кулл. — Что все это значит? Если они замышляли что-нибудь против меня, то почему не осуществили свои намерения раньше — например, в суматохе вчерашнего праздника?
— А ты не помнишь, как вчера ты отключился на несколько минут, а, потом начал нести какой-то бред про божественное пение?
— Ну и что? — удивился Кулл. — Я просто переутомился. Да и как могли навести на меня какие-нибудь чары? А кстати, как зовут этих подозрительных типов?
— Дарфано и Мал ок-Син.
— Странно, — пожал плечами Кулл. — Что может быть между ними общего? Дарфано показал себя храбрым воином, хотя и не очень опытным из-за своей молодости. Мал ок-Син, как я заметил, все время держался в тылу — скорее всего, он просто трус. А этот Бифар… не знаю даже, что и сказать. Ни рыба, ни мясо. Хоть мне и кажется, что ты слишком подозрителен, Брул, но все же лишняя осторожность не помешает, — согласился Кулл и, вскочив на ноги, принялся нетерпеливо расхаживать возле трона. — Надо порасспросить Тору. Может быть, ему удалось узнать что-нибудь новое.
Ночь прошла спокойно, если не считать того, что Бифар так и не появился. Никакие расспросы его оруженосца и двух солдат личной охраны ни к чему не привели — все трое утверждали, что не видели своего господина с утра вчерашнего дня.
А Дарфано и Мал ок-Син тем временем готовились к отъезду, отдавая обычные распоряжения своим слугам. Тору невидимой тенью блуждал возле них, чутко прислушиваясь к любым разговорам, но на вопросительные взгляды Кулла, несколько раз выходившего во двор проводить гостей, лишь украдкой пожимал плечами.
Наконец к отъезду Дарфано и Мал ок-Сина все было готово, и последние воины Малых Княжеств — за исключением Бифара — торжественно покинули королевский дворец. Кулл переглянулся с Брулом и, повернувшись, молча вернулся в свои покои.
Весь следующий день события развивались своим чередом. Выслушав отчет Главного советника Ту о положении дел во дворце и в столице в связи со странным исчезновением Бифара, Кулл кивнул, удовлетворенный хотя бы тем, что пока не было замечено ничего подозрительного или опасного. На всякий случай решено было усилить патрули Алых Стражей и удвоить охрану нижних помещений дворца. В кладовой, где последний раз видели Бифара, разместили сторожевой пост из шести вооруженных до зубов солдат, — одним словом были приняты все меры для предотвращения любых неожиданностей.
Когда этот длинный и утомительный день подошел к концу, Кулл, наскоро поужинав, отправился в опочивальню с твердым намерением лечь спать пораньше. Свечу на всякий случай он пока гасить не стал и некоторое время лежал, прислушиваясь к звукам и шорохам надвигающейся ночи. Легкий успокаивающий ветерок доносил из окон, выходивших на великолепные внутренние сады царского дворца, тонкие пряные ароматы цветущих декоративных кустарников и цветов. Вдыхая всей грудью упоительную гамму этих ароматов и наслаждаясь долгожданной ночной прохладой, Кулл уже начал засыпать, как вдруг какое-то неясное ощущение вызвало у него чувство тревоги. Сначала он не мог ничего понять, но потом до его сознания дошло, что к знакомым запахам цветущего сада был подмешан еще какой-то, совершенно неизвестный. Осознание этого длилось лишь краткий миг, после чего все показалось ему нереальным, и он вновь услышал мелодию, которая нашла мгновенный отклик в его душе. Всем существом своим Кулл следовал за ней, паря в пространстве и растворяясь в божественной музыке.
