Волок - [19]
В 1900 году профессор Всеволод Тимонов представил на Парижской международной выставке проект канала, за который удостоился золотой медали. Профессор выступил также с циклом лекций на научных конгрессах в Англии и Соединенных Штатах.
В 1913 году проект профессора Тимонова поддержал XV съезд русских деятелей по водным путям.
В 1914 году Российское гидрографическое общество направило экспедицию во главе с инженером Пиотровским для съемок Сегозера, по которому должна была пройти трасса будущего канала.
В 1914-м – 1915-м энергетическое товарищество «Северный белый уголь» провело скрупулезные исследования реки Выг на предмет использования ее водной энергии.
В 1915 году по инициативе депутата Яна Шидловского идея строительства канала обсуждалась в Думе.
Потом вспыхнула революция…
Канал построили по его приказу: дешево и быстро. Вместо цемента и стали — дерево, песок, камни. Вместо экскаваторов и строительных кранов — лопата, лом и тачка.
Объем земельных и скальных работ: 21 миллион кубических метров.
В скалах было проложено 2600 километров взрывных каналов и произведено 4,5 миллиона взрывов.
(Из взорванных пород можно воздвигнуть семь пирамид Хеопса.)
Объем ряжей[17]: 921 тысяча кубических метров. (Использованными балками можно опоясать пол-Земли.)
Для строительства канала были созданы водные резервуары объемом 7,1 миллиарда кубических метров.
(Подобным количеством воды можно было поить население всего земного шара того времени в течение семи лет.)
Были затоплены 42 деревни, тысячи гектаров пахотной земли, лугов и лесов вокруг озера Выг.
Длина канала составила 227 километров.
Было построено 19 шлюзов, 15 плотин и 49 дамб.
Строительство заняло 20 месяцев.
(Для сравнения: Панамский канал протяженностью 80 км строили 28 лет; 160 км Суэцкого канала — 10 лет.)
Канал спроектировали и построили зэка. Всего около 280 тысяч человек. Погиб каждый третий, то есть примерно 100 тысяч человек.
Беломорско-Балтийский исправительно-трудовой лагерь состоял из девяти «узлов» (по 10–15 тысяч зэка), ответственных за конкретные участки трассы.
Каждый «узел» имел собственный «лаггородок» — администрацию, радиоузел, больницу, кладбище, штаб ударничества, а также РУР (Роту усиленного режима); кроме того — отдельные лагпункты и командировки[18].
ББЛ напоминал армию: главный штаб / «узлы» / фаланга / бригада / коллектив. Бригады — группы по 25–30 зэка для однотипных работ (подрыв скал, рытье грунта, вырубка леса), и фаланги — несколько бригад на одном отрезке канала для выполнения всех необходимых работ, — формировались администрацией, а трудовые коллективы возникали стихийно, по инициативе узников (к созданию их допускались только «социально близкие» заключенные). Помимо работы, коллектив занимался организацией быта (члены его жили в особом бараке, каждый вносил в общую кассу от 25 до 50 процентов премии) и самовоспитанием, то есть обеспечивал активное участие в занятиях политграмотой и борьбе с вредными привычками (пьянством, карточными играми), а также прививал уважение к лагерному имуществу — в частности, к орудиям труда.
ББЛ стал своего рода испытательным полигоном: здесь совершенствовалась новая система рабского труда — были, например, опробованы так называемые «котлы», то есть зависимость пайка от выполненной нормы, и одновременно осуществлялся эксперимент перековки — первой на свете «попытки перековать человеческий характер при помощи труда».
Несколько часов сна — шум моря под подушкой и запах ламинарии — и двигаемся дальше.
Девятнадцатый шлюз, зеленый свет. В камеру нужно войти, не задев бортами бетонную стенку. Камера короткая, а тормоза у нас нет — по инерции запросто можем ткнуться носом в противоположные ворота. Тормозим старым ведром на веревке — бросаем его в воду, глушим мотор и тянем за собой наподобие парашюта.
Василий — у руля, Ванька с петлей караулит рым, я колом отталкиваю яхту от бетонной перегородки, балансируя, точно эквилибрист, и пытаясь не касаться мачтой стены.
Рымы — мощные стальные крюки в вертикальных желобах, с адским скрежетом передвигающиеся вверх-вниз, в зависимости от прибывания или убывания воды в шлюзе. Уцепился за рым — и болтаешься в бетонной камере. Надо только суметь накинуть петлю на крюк. Крюков несколько, но Ваня нервничает, промахивается раз, другой, а ворота все ближе… Василий ревет матом, я Ваньке помочь не могу — и так едва не тремся бортом о стену…
Есть! Ворота за нашей спиной медленно закрываются. Пускают воду. Забурлило. Грохот, водоворот (ох и побило бы нас, не попади Ваня петлей на крюк), хоп — и мы уже пятью метрами выше уровня Белого моря. Ворота перед нами открываются. Зеленый свет.
Входим в Морской канал, что соединяет реку Шижню с Белым морем. Рыли его в жидкой, точно мыло, глине, которую потом использовали лагерные прачки.
Пристань беломорского порта. Сопляк в футболке с портретом Че Гевары клянчит рубль на хлеб… Видел бы Че, думаю я.
На небольшом возвышении, среди чахлых берез — деревянный дом с винтовой лестницей, администрация порта. Справа несколько жилых бараков. Они еще, пожалуй, помнят строительство Канала. Меж кривых заборов роются в уличной пыли куры. В тени развалился пес — завидев нас, махнул хвостом, лаять не стал. Услыхав голоса, сгорбившаяся над грядками старуха выпрямилась и, силясь разглядеть нас, приложила к глазам ладонь козырьком. Вот, значит, что осталось от штаба «шижнинского узла». Где-то здесь стояла огромная звезда, приветствовавшая Сталина.
Объектом многолетнего внимания польского писателя Мариуша Вилька является русский Север. Вильк обживает пространство словом, и разрозненные, казалось бы, страницы его прозы — записи «по горячим следам», исторические и культурологические экскурсы, интервью и эссе образуют единое течение познающего чувства и переживающей мысли.Север для Вилька — «территория проникновения»: здесь возникают время и уединение, необходимые для того, чтобы нырнуть вглубь — «под мерцающую поверхность сиюминутных событий», увидеть красоту и связанность всех со всеми.Преодолению барьера чужести посвящена новая книга писателя.
В поисках истины и смысла собственной жизни Мариуш Вильк не один год прожил на Соловках, итогом чего и стала книга «Волчий блокнот» — подробнейший рассказ о Соловецком архипелаге и одновременно о России, стране, ставшей для поляков мифологизированной «империей зла». Заметки «по горячим следам» переплетаются в повествовании с историческими и культурологическими экскурсами и размышлениями. Живыми, глубоко пережитыми впечатлениями обрастают уже сложившиеся и имеющие богатую традицию стереотипы восприятия поляками России.
Эта часть «Северного дневника» Мариуша Вилька посвящена Заонежью. Не война, не революция, и даже не строительство социализма изменили, по его мнению, лицо России. Причиной этого стало уничтожение деревни — в частности, Конды Бережной, где Вильк поселился в начале 2000-х гг. Но именно здесь, в ежедневном труде и созерцании, автор начинает видеть себя, а «территорией проникновения» становятся не только природа и история, но и литература — поэзия Николая Клюева, проза Виктора Пелевина…
Очередной том «Северного дневника» Мариуша Вилька — писателя и путешественника, почти двадцать лет живущего на русском Севере, — открывает новую страницу его творчества. Книгу составляют три сюжета: рассказ о Петрозаводске; путешествие по Лабрадору вслед за другим писателем-бродягой Кеннетом Уайтом и, наконец, продолжение повествования о жизни в доме над Онего в заброшенной деревне Конда Бережная.Новую тропу осмысляют одновременно Вильк-писатель и Вильк-отец: появление на свет дочери побудило его кардинально пересмотреть свои жизненные установки.
Легкая работа, дом и «пьяные» вечера в ближайшем баре… Безрезультатные ставки на спортивном тотализаторе и скрытое увлечение дорогой парфюмерией… Унылая жизнь Максима не обещала в будущем никаких изменений.Случайная мимолетная встреча с самой госпожой Фортуной в невзрачном человеческом обличье меняет судьбу Максима до неузнаваемости. С того дня ему безумно везет всегда и во всем. Но Фортуна благоволит лишь тем, кто умеет прощать и помогать. И стоит ему всего лишь раз подвести ее ожидания, как она тут же оставит его, чтобы превратить жизнь в череду проблем и разочарований.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Секреты успеха и выживания сегодня такие же, как две с половиной тысячи лет назад.Китай. 482 год до нашей эры. Шел к концу период «Весны и Осени» – время кровавых междоусобиц, заговоров и ожесточенной борьбы за власть. Князь Гоу Жиан провел в плену три года и вернулся домой с жаждой мщения. Вскоре план его изощренной мести начал воплощаться весьма необычным способом…2004 год. Российский бизнесмен Данил Залесный отправляется в Китай для заключения важной сделки. Однако все пошло не так, как планировалось. Переговоры раз за разом срываются, что приводит Данила к смутным догадкам о внутреннем заговоре.
Все, что казалось простым, внезапно становится сложным. Любовь обращается в ненависть, а истина – в ложь. И то, что должно было выплыть на поверхность, теперь похоронено глубоко внутри.Это история о первой любви и разбитом сердце, о пережитом насилии и о разрушенном мире, а еще о том, как выжить, черпая силы только в самой себе.Бестселлер The New York Times.
Из чего состоит жизнь молодой девушки, решившей стать стюардессой? Из взлетов и посадок, встреч и расставаний, из калейдоскопа городов и стран, мелькающих за окном иллюминатора.
Эллен хочет исполнить последнюю просьбу своей недавно умершей бабушки – передать так и не отправленное письмо ее возлюбленному из далекой юности. Девушка отправляется в городок Бейкон, штат Мэн – искать таинственного адресата. Постепенно она начинает понимать, как много секретов долгие годы хранила ее любимая бабушка. Какие встречи ожидают Эллен в маленьком тихом городке? И можно ли сквозь призму давно ушедшего прошлого взглянуть по-новому на себя и на свою жизнь?