Володя, Вася и другие. Истории старых китайских интеллигентов, рассказанные ими самими - [50]

На форуме разгорелась дискуссия. Мнения разделились. Одни встали на сторону незаслуженно осуждённого соотечественника. Другие высказывались в таком духе, что, мол, если у тебя молодая жена на сносях, то нечего шастать по барам и танцевать с чужими девушками.

Мои мысли прерывает профессор Николай. Время ужина, ему пора есть. Мы перемещаемся в ресторан кухни хакка у ворот университета. Там профессор уже заказал кабинет.

Когда я жил в Москве, вначале не так много знал о русских. Постепенно узнавал — читал, общался, видел своими глазами что-то. Разница между китайцами и русскими большая. Русские более терпеливы. Могут дольше терпеть голод. Могут долго не есть, не пить, не ходить в туалет. Китайцы не такие. Это я знаю. Допустим, когда я учился в МГУ, там занятия проходили с девяти утра до вечера. Обеденный перерыв длился всего один час. У преподавателей нет отдыха, получается. Прямо после одного занятия они идут на следующее. Профессора с нашей кафедры, одни старики, работали без перерыва. Они могли терпеть, а я, молодой, не мог. Две пары слушал лекции, потом обязательно должен был пойти съесть что-нибудь, потом полежать. В китайском университете обеденный перерыв длится почти три часа. Я над этим долго думал. Не знаю, может быть, это традиция, может быть, из-за разных систем питания.

У продуктов разная питательность. Китайцы едят траву, а русские мясо, сыр, молоко, подобные вещи. Они дольше держатся в организме. После китайской пищи снова быстро становишься голодным. Я обязательно должен есть три раза — завтрак, обед, ужин. Не могу пропустить ни одного, а то буду голодным. И мы голодали в детстве.

В 1990 году в Советском Союзе я тоже получал много талонов, как у нас когда-то. Талоны на водку, сигареты, сахар. В Москве продуктовые магазины был пустыми. Иногда не было ни одного товара. Продавщицы там сидели, разговаривали. Продукты нужно было искать. Хлеб, молоко были. Так что не голодали. А остального не было. Как только выходили из аудитории после уроков, тут же на метро ехали прямо в магазин. Только войдёшь, если видишь — пустой, сразу бежишь в другой. Как только что-нибудь появляется, сразу выстраивается очередь. Какая цена, не спрашиваешь, сначала берёшь, сколько разрешат. Так было в Москве.

Я проучился в МГУ почти пять лет. Китайское правительство оплачивало всё — нашу учёбу, проживание. Но нам оплачивали всего четыре года. Три года собственно аспирантуры и один год подготовительный — изучение языка. Я всё выполнил в срок. Но когда подготовился к защите, решили переорганизовать комиссию. Пришлось два раза продлевать визу. В МГУ очень противная бюрократическая система. Я в иностранном отделе филфака говорю: «Это не моя проблема, а ваша. Я готов к защите, а вы не можете организовать комиссию». Они были вынуждены продлить. А мне уже перестало платить государство. Жил на свои деньги.

С точки зрения уровня образования, духовного, морального воспитания, я считаю, у русских уровень выше. Честно говоря, у нас в Китае, особенно после так называемой «культурной революции», образование сильно ухудшилось. Образование и воспитание. Прежде всего с духовной стороны. Это беда. И сейчас мы не видим улучшения. Я так считаю. Продолжает ухудшаться. Раньше люди вели себя в соответствии с определёнными моральными правилами. А сейчас у многих уже нет такого понятия. Это очень серьёзная проблема.

Вы знаете, что я местный человек. Родился и вырос в этой провинции. Обычно не очень знакомые люди, которые не знают, где я родился, вырос, не принимают меня за гуандунца. Я думаю, мой характер не очень похож на характер местного жителя. Я не знаю, почему так. Может быть, из-за русского языка.

В моём возрасте я уже думаю о прошлом. Мои горячие годы уже позади. И теперь можно сказать, что мне повезло. Занимаюсь русским языком уже больше сорока пяти лет. И буду продолжать, пока не умру. Возможно, если бы не занимался, был бы другой результат, другой характер. Я вижу, что язык меняет человека духовно. Постепенно, незаметно. Почему у меня такой вывод? У нас в этом университете изучают разные иностранные языки. Скажу про коллег по русскому языку. Раньше в Китае было гораздо больше русистов-мужчин, чем женщин, — в моём поколении, до него и даже немножко позже. И вот если они собираются здесь, то видно, что они говорят и ведут себя не одинаково с теми, кто изучает английский и другие европейские языки. Чем отличаются, трудно сказать. Но вы видите разницу. Можно сказать, что каждый язык хранит духовные черты нации. Это не просто язык, а духовная сторона другого народа. Это незаметно. Но с течением времени язык влияет на человека, на его поведение. Это безусловно.

Вначале мне не нравилось быть преподавателем. Как мы уже говорили, никто не уважал преподавателей, они мало зарабатывали, у них был очень низкий социальный статус. Они не имели никаких прав в этом обществе. Потом у меня был переходный период. Я хотел перейти на другую работу. Делал попытки, но не удалось. Университет не разрешал мне уйти отсюда. Это одно. Потом ещё я посоветовался со своими близкими друзьями. Это было в 80-х годах, экономика в Китае начала быстро развиваться, все зарабатывали, получали деньги, а преподаватели оставались очень бедными. В это время я хотел перейти на другую работу, где можно больше зарабатывать. Это нормально. Но друзья мне сказали: «Подумай хорошенько. Ты уже привык к такой жизни, жизни вуза. Она более свободная. Не нужно каждый день рано вставать, садиться в автобус и ехать куда-то.